[182, с. 154]. Довольно нелепо звучит фраза про «излишки хлеба» у людей, которые едва, согласно пропаганде социалистов, сводили концы с концами при царизме, а теперь загнаны в нищету Гражданской войной. И точно так же эти несуществующие излишки хлеба будут сниться большевикам в годы коллективизации, особенно в годы голода, о которых мы поговорим далее.
Наконец, в том же 1919 г., когда большевики очень нуждались в укреплении своих политических позиций, а ситуация с продовольствием и промышленностью становилась все хуже, Ленин заявил:
«И вот со средним крестьянином Советская власть твердо решила во что бы то ни стало установить отношения полного мира и согласия. Понятно, что средний крестьянин не может сразу стать на сторону социализма, потому что он твердо стоит на том, к чему привык, осторожно относится ко всяким новшествам, проверяет сначала делом, практикой то, к чему его зовут, не решается изменить свою жизнь, пока не убедится в том, что это изменение необходимо. Именно поэтому мы должны знать и помнить и проводить в жизнь, что рабочие-коммунисты, появляющиеся в деревне, обязаны искать товарищеских отношений со средним крестьянином, обязаны устанавливать товарищеское отношение с ним, обязаны помнить, что трудящийся, который не эксплуатирует чужого труда, есть товарищ рабочего и с ним можно и должно достигнуть добровольного, полного искренности, полного доверия союза. На всяческие меры, которые предлагает коммунистическая власть, надо смотреть таким образом, что они являются лишь советом, указанием среднему крестьянину, предложением ему перейти к новому порядку» [181, с. 236].
Таким образом, социалисты решили установить союз с «мелкими хозяйчиками», хотя до окончания продразверстки, насильственного изъятия продовольствия у крестьян, оставалось еще два года. Опять же, заметить снисходительный тон просто невозможно. Социалистическая власть лишь «советует», «предлагает». Действительно, не считая годы Гражданской войны, когда насилие к крестьянам еще можно было обосновать военной необходимостью, в мирные годы нэпа проделывать подобное, особенно учитывая недавно подавленные крестьянские восстания, было бы неблагоразумно. В 1919 г. Ленин только прощупывал почву и занимался популизмом, а в 1921 г. ввел на замену продразверстке продналог – по сути, прогрессивный налог на произведенные крестьянами продукты. В 1923 г. продналог, в свою очередь, заменили сельскохозяйственным налогом, который изымался уже в денежной форме.
Вплоть до 1927 г. государство проводило хлебозаготовки в относительно рыночных условиях – существовали как плановые, так и внеплановые заготовки зерна, поступавшего на рынок; как частные и кооперативные, так и государственные заготовительные организации. Однако ситуация постепенно менялась в сторону ужесточения правил частной деятельности. К 1925 г. государство сократило количество заготовительных организаций и более обстоятельно занялось вопросом цен на хлеб. К 1925 г. частных заготовителей на рынке было около 43 %, а к 1927 г. – уже менее 33 %. Через год государство и кооперации занимали более 84 % рынка хлебозаготовок. Сие неудивительно, учитывая то, как советскими властями усложнялась жизнь частникам – для нормальной хлебозаготовительной деятельности требовался доступ к финансированию (кредитам), инфраструктуре (например, к железным дорогам) и т. д. Все это, в совокупности с регулированием цен на зерно в пользу государства, постепенно сводилось на нет, результатом чего стал хлебозаготовительный кризис 1927 г., о котором я уже рассказывал в предыдущей главе. Бухарин подробно, хоть и не без своих предрассудков к крестьянам, описал причины кризиса. Однако у Сталина было другое мнение. В докладе перед партактивом ленинградской организации ВКП(б) от 13 июля 1928 г. он заявлял, что причиной недостатка товарного хлеба является мелкое крестьянское хозяйство: