[171].
Вызванный «военным коммунизмом» голод на юге России в 1921–1922 гг. был использован для начала массовой кампании по изъятию церковного имущества, оцениваемого Лениным как минимум в «несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и в несколько миллиардов)» и оправдания этого наступления в глазах крестьян борьбой с голодом. Большевики изымали у Церкви имущество, на что верующие отвечали сопротивлением. Подобная реакция большевистскими пропагандистами трактовалась как нежелание Церкви разделить тяготы с народом, как антинародная сущность религии, которая выступила на стороне «буржуазии». В действительности же для коммунистов необходимо было убить двух зайцев: пополнить казну своего только-только родившегося государства и уничтожить (как минимум ослабить, лишить экономической основы) русскую Церковь. Однако решительность Ленина не сильно помогла большевикам в борьбе с православной церковью, так как отпор красноармейцам был достаточно серьезный и опасный, ведь большевики нуждались в упрочении позиций среди крестьян. Мешала и внешнеполитическая ситуация. Так, желая поскорее расстрелять патриарха Тихона, большевики завели на него уголовное дело и держали в заключении, что вызвало однозначную негативную реакцию со стороны западных стран и Ватикана, выступивших в поддержку патриарха (в частности, британская «Нота Керзона» прямо требовала прекратить преследование религиозных деятелей в СССР). И без того пока еще шаткое международное и внутреннее положение большевиков не стоило усугублять испорченной репутацией, по мнению партийных идеологов. Поэтому расправу с Тихоном постоянно переносили на поздние сроки, до тех пор, пока он сам не умер то ли от сердечной недостаточности, то ли от отравления, то ли от морального и физического истощения.
В 1920-е гг. применялись мощные административные механизмы борьбы с церковью. Так, для верующих и священников вводили высокие налоги, лишали гражданских прав, т. е. они попадали в категорию «лишенцев», лишенных избирательных прав и продуктовых карточек; даже их дети фактически не имели возможности получить среднее и высшее образование. В школах такие дети подвергались издевательствам со стороны учителей. В силу того, что церковное имущество и сами здания перешли в собственность государства, верующие были вынуждены полностью зависеть от милости местных властей в вопросе проведения богослужений. Религия была полностью удалена из образовательных учреждений, а ее преподавание попадало под 121-ю статью нового уголовного кодекса, гласившую, что