[372]. Также появилось несколько статей, которые были сформулированы максимально витиевато, чтобы в любой ситуации их можно было произвольно трактовать не в пользу верующих. В 119-й статье говорилось:
«Использование религиозных предрассудков масс с целью свержения рабоче-крестьянской власти или для возбуждения к сопротивлению ее законам и постановлениям карается…»; и в 120-й статье:
«…совершение обманных действий с целью возбуждения суеверия в массах населения, а также с целью извлечь таким путем какие-либо выгоды карается…»Кроме дискриминационных мер, применялись и репрессии, хотя их масштаб в 1920-е гг. был несопоставим с тем, что будет происходить в 1930-е. В основном обходились ссылками, но случались и расстрелы – епископа Сергия (Никольского) расстреляли в 1930 г. в Оренбурге. Разумеется, репрессивный механизм затрагивал не только православное духовенство, но и другие конфессии. Например, католики, довольно малочисленные в РСФСР, воспринимались как агенты Польши, Ватикана, Англии и т. д. Могилёвского митрополита Э. фон Роппа арестовали и выслали в Польшу. В 1924 г. был расстрелян прелат К. Будкевич, а арестованный вместе с ним архиепископ Ян Цепляк выслан за границу. Многие священники и монахини были арестованы и заключены в тюрьмы – например, грекокатолический протопресвитер Леонид Федоров и монахини доминиканского ордена во главе с Анной Абрикосовой, получившей десять лет заключения.
С 1930 г. 75 % «нетрудовых доходов» священники были обязаны отдавать в казну. Содержание самих церквей постоянно дорожало – социалистическое правительство специально повышало налоги на помещения, коммунальные услуги, страхование от пожара, расходы на охрану, чтобы верующие в итоге были вынуждены закрыть приходы. При этом по закону культовые здания отдавались в бесплатное пользование, но закон в руках большевиков работал избирательно, и находящееся в собственности государства здание могли попросту переделать под склад и т. п. Только в 1928–1929 гг. в РСФСР было закрыто 1473 церкви, из них 322 разрушены [294, с. 89]. Такие административно-фискальные методы сочетались с юридическими ограничениями деятельности религиозных организаций – изначально Конституция подразумевала возможность не только отправления культа, но и какой-никакой внешней, миссионерской, деятельности (пропаганды). В 1929 г. на XIV Всероссийском съезде советов была введена поправка в раздел 1 статьи 4 Конституции РСФСР 1925 г., которая ограничила деятельность религиозных организаций только отправлением культа в пределах здания церкви, что лишило верующих возможности проповеди, не говоря уже о преподавании религии в школе или обучения новых священников. Юридически это звучало как «свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды»; после поправки стало звучать так: «свобода религиозных вероисповеданий и антирелигиозной пропаганды».