Реализация социалистической политики в СССР в области семьи
Советская власть, мужа не боюся,
Если плохо будем жить, возьму разведуся.
(Популярная частушка в начале 1920-х гг.)
На протяжении большей части европейской (и не только европейской) истории социальные институты, государство и община очень трепетно относились к институту брака. Это фундаментальная основа всякого общества и правопорядка, в рамках которой собственность получает конкретных владельцев, а через использование этой собственности увеличивается и накапливается богатство, передаваемое затем следующим поколениям. Кроме того, брак давал понять, что тот или иной человек уже находится в отношениях, у него есть принадлежность к определенному дому, и за ним стоят определенные люди. Благодаря моногамному браку общество смогло перейти от конкуренции за женщин и мужчин к цивилизованному совместному существованию, мужчины смогли перестать видеть друг в друге соперников (а значит, были более сплочены для отражения всякого вражеского вмешательства). Кроме того, для мужчины моногамный брак давал какие-никакие гарантии, что потомство, которое растет под крышей его дома, действительно происходит именно от него.
Общество и государство в Российской империи в целом следовало вышеназванным соображениям, как и все европейские государства начала XX столетия. В отношении семьи проводилась нехитрая консервативная политика, выражающаяся в невмешательстве государства в семейный быт. Семья была освященным местом, источником индивидуализма, личным, а не коллективным, пространством. Юридические же вопросы: заключение брака, рождение детей, развод – все это происходило только через институт Церкви. Все записи об этих событиях также вели ее представители.
Консервативные установки означали, что разводы и тем более аборты были делом крайне редким, очень затруднительным, а то и криминальным. Нужна была весомая причина для развода, которая в любом случае была бы рассмотрена церковным судом, причем на протяжении XVIII–XIX вв. эту процедуру все более усложняли – в допетровской Руси можно было развестись по благословению духовника по довольно обширному списку причин. Едва ли совпадение, что усиление строгости к разводам совпадает с периодом нахождения РПЦ под властью государства (управлявшего ею через Синод). Как до секуляризации при Петре I, так и после Февральской революции РПЦ относилась к разводу хоть и отрицательно, но все же «с пониманием». Статистика разводов среди православного населения Российской империи, согласно данным И. Преображенского, поражает скромностью масштабов, даже при тенденции к росту. В 1840 г. – всего 198 разводов; в 1880 г. – 920; в 1890 г. – 942, в 1913 г. – 3791 развод. Перепись населения 1897 г. дает такие данные: на 1000 мужчин всего один разведенный, на 1000 женщин – две. Разумеется, эти цифры не означают отличное состояние института брака, взять хотя бы число незаконнорожденных детей – в одном только Санкт-Петербурге в 1867 г. на 19342 рождения приходилось 4305 незаконнорожденных ребенка (22,3 %), а в 1889 г. на 28640 рождений – уже 7907 таких детей (27,6 %). Хождение людей «налево» и добрачные отношения несомненно существовали, иначе откуда в воспитательных домах столицы Империи в 1890 г. проживало 9578 детей, а в Москве – 16636.