А «угля» было действительно много. Хотя численность жертв советских концентрационных лагерей преувеличивалась многими авторами, реальные цифры все равно остаются внушительными. Единовременно в ИТЛ и ИТК под управлением ГУЛАГа в 1935 г. находилось 965 000 человек, в 1936 г. – уже 1,29 млн, в 1938 г. – более 1,88 млн. На пике в 1950 г. в лагерях и колониях числилось 2,56 млн человек – и это не считая тех, кто находился на спецпоселении и в тюрьмах [114]. Сколько всего людей прошло через советские лагеря, сказать непросто. Как пишет Земсков, только к 1940 г. централизованная картотека ГУЛАГа содержала данные на почти 8 млн человек, как по тем, кто уже прошел через изоляцию, так и по тем, кто еще отбывал заключение. Учитывая, что ГУЛАГ и сами лагеря были расформированы или превращены в обычные колонии лишь к 1960 г., а пик численности заключенных пришелся только на 1950 г., можно полагать, что общее количество испытавших на себе все прелести лагерной жизни советских (и не только) граждан было очень внушительным. Беспрецедентной была и численность исправительно-трудовых учреждений: в 1940 г. ГУЛАГ включал в себя 53 ИТЛ (не считая лагерных отделений, число которых в 1944 г. составляло 667 единиц), 425 ИТК, 50 колоний для несовершеннолетних [114].
Кто же попадал в концентрационный лагерь в СССР? Само собой, наиболее простой ответ был бы следующий: все те, кто был или мог стать противником социалистического строя, особенно выходцы из буржуазии, офицерства, старой имперской элиты, мещанства, кулаков, партийной троцкистской оппозиции и представители других соцпартий. Но это было бы сильным упрощением, так как в действительности доставалось и простым рабочим, и крестьянам, и членам партии.
По характеру преступлений заключенные ГУЛАГа распределялись, по данным на 1 марта 1940 г., следующим образом: «…за контрреволюционную деятельность – 28,7 %, за особо опасные преступления против порядка управления – 5,4 %, за хулиганство, спекуляцию и прочие преступления против управления – 12,4 %, кражи – 9,7 %, должностные и хозяйственные преступления – 8,9 %, преступления против личности – 5,9 %, расхищение социалистической собственности – 1,5 %, прочие преступления – 27,5 %» [114]. В 1951 г. по-прежнему лидировали «изменники родины» (334,5 тыс.), «антисоветские агитаторы» (99,4 тыс.), контрреволюционеры в целом (580 тыс.), также много было «расхитителей соцсобственности» (72 тыс.), «расхитителей личной собственности граждан» (394 тыс.), «расхитителей государственного и общественного имущества» (637 тыс.), «спекулянтов» (73 тыс.), а также совершивших должностные и хозяйственные преступления (128,6 тыс.). Вопреки современной левой пропаганде, убийц и бандитов было меньшинство: умышленных убийц 37,8 тыс., бандитов и вооруженных грабителей 65,8 тыс. [114]. Иными словами, подавляющее большинство заключенных ГУЛАГа были либо политическими, либо теми, кто в тяжелые годы что-то украл или продал.