7 раз), в США (почти в 5 раз), во Франции (более чем в 5 раза) и в Дании (в 6 раз), делает необходимым снижение розничных цен на пиво. Увеличение потребления пива могло бы повлечь за собой сокращение потребления водки, которое в СССР в расчете на душу населения превышает потребление водки в США, Англии, ФРГ и др. странах. Налог с оборота по пиву составляет 67,6 % от розничной цены. Прибыль промышленности, кроме того, составляет около 19 %. По сравнению с ценами в 1913 году розничные цены на пиво в настоящее время выше в 2,5 раза. Производство медикаментов, а также их реализация являются высокорентабельными. Например, при себестоимости левомицетина 18 коп. (за 10 таблеток) его розничная цена составляет 64 копейки, а при себестоимости анальгина с пирамидоном и кофеином 8 коп. (за 10 таблеток) розничная цена составляет 45 копеек» [336].
Такова была жизнь в самом крупном социалистическом проекте в истории в его самые сытые годы – СССР. За 74 года, при колоссальном обилии ресурсов и контроле над половиной мира (а значит, и над половиной мирового рынка), социалисты в КПСС не смогли доказать, что социалистическая формация опережает капиталистическую по всем параметрам, начиная от производства благ и заканчивая решением тех проблем, которые якобы присущи только капиталистическому строю. И эти цифры, перечисленные выше, касаются одной из самых богатых социалистических держав – лучше было только в некоторых восточноевропейских странах, ориентированных на советский рынок. Им удалось сохранить более высокий уровень жизни, поскольку изначально большинство восточноевропейских социалистических правительств не отказывалось полностью от частного хозяйства и не изолировало себя от торговли с западными государствами. А что уж говорить про Китай, Вьетнам, Северную Корею, Камбоджу, Кубу и т. д. – в этих странах мечтатели о рае на Земле породили просто бесстыдную нищету в и без того небогатых странах, которую некоторые социалистические режимы смогли преодолеть только после перехода к кардинальным экономическим рыночным реформам.
* * *
Проведя сравнение между СССР и прежде всего с США, следует перейти и к другим «противоположностям». История буквально подарила нам возможность сравнить две противоборствующие социально-экономические системы.
Первая противоположность – это ГДР и ФРГ, разделенная после Второй мировой войны Германия, потерявшая значительные территории на востоке, переданные Польше. Один народ, один климат, но два совершенно отличных политических режима: либеральная демократия с «социальным рыночным хозяйством» в ФРГ и строительство социализма в ГДР. Результат известен – ГДР рухнула, и сегодня на карте мира есть только одна, единая Федеративная Республика Германия. А ведь Германская Демократическая Республика была «витриной социализма» – самая крайняя на Западе социалистическая страна, которая, казалось бы, должна была воочию демонстрировать соседям все достижения социалистического строя. Но не получилось. Когда в 1990 г. начался процесс интеграции Восточной Германии в Западную, экономисты стали проводить исследования касательно уровня производительности труда и зарплат в ГДР по сравнению с ФРГ. Оценки получались различными, но все они однозначно указывали на серьезное отставание востока от запада. Немецкий институт экономических исследований (DIW) оценил производительность труда восточногерманского рабочего в 50 % от западногерманского уровня, Немецкий федеральный банк – в 40 %, а Немецкий институт мировой экономики – всего в 30 %. Более поздние исследования Berkeley-Studie показали, что отставание производительности труда в перерабатывающей промышленности составляло 1 к 4. Цифры официальной статистики показывали, что ВВП (брутто) на одного занятого в ГДР в 1989 г. составлял всего 49,2 % от уровня ФРГ, а заработная плата – 33 % [258, с. 277].