Первый эскадрон, покинув зону поражения за семь секунд горения запалов, влетел на всём ходу во двор мызы и закружился, затанцевал под сосредоточенным огнём защитников, пытаясь определить источник наибольшей опасности.
– А-а-а-а-а-а, – кричал Распутин, давя на спусковой крючок «Мадсена».
– Р-р-р-р-р, – отвечал ему пулемёт, пожирая магазин за магазином.
Затарахтели вразнобой винтовки группы прикрытия. Но их было мало, чтобы остановить стремительный бег кавалерии, а уланы – слишком опытны, дабы запаниковать из-за беспорядочной неточной ружейной стрельбы трофейных команд. Потеряв пятую часть личного состава в начальной неразберихе, в основном от кинжальных пулемётных очередей, кавалеристы поняли, откуда ведётся огонь, распределили цели и рванули на подавление. К злобно огрызающемуся пулемёту, прикрытому каменными стенами, подбираться не спешили, зато успешно ощипали и проредили позиции стрелков, частично оттеснив к реке, частично порубив и взяв в плен. Четверо казаков, находившихся ближе всех к мызе, успели заскочить в здание и захлопнуть дубовые входные двери перед самым носом атакующих.
– Почему не стреляем? – обеспокоенно спросил Булгаков.
– Мёртвая зона, мать её, – прошипел Распутин и протянул коллеге кулаки с зажатыми в обеих руках гранатами. – Рви, доктор!
Ухватившись за кольца, военврач освободил стальные «ананасики» от предохранителей. Григорий просчитал до трёх и катнул карманную артиллерию в окно. Звонко грохнув, гранаты разлетелись множеством визжащих осколков. Крики и проклятия раненых послышались во всей своей отчётливой грубости. Атакующие откатились, рассредоточившись по укрытиям. По крыше защелкали пули, превращая аккуратную кровлю в дуршлаг.
– Ну что, коллега, – Распутин повернул к Булгакову закопченное лицо, – мы их качественно пощипали. От двух эскадронов осталась четвертая часть. Но наше прикрытие рассеяли, мызу окружили, и если вслед за авангардом последуют остальные силы уланского полка, нас вместе с ранеными ждёт почетная, героическая, безвременная кончина. Какие будут предложения?
– Думаю, что предложения уже есть у наших визави, – ответил Булгаков, кивнув в сторону противника.
Пустив вперед только что захваченных пленных, ко входу осторожно приближалась германская штурмовая группа.
– Вот и полезла из всех щелей сущность европейских цивилизаторов, – зло скривился Распутин.
– Что делать будем, ваше благородие? – встревоженно спросил урядник, – по своим негоже палить…
– Палить не будем, но за это скотство накажем жестоко, – скрипнул зубами Григорий. Коллега, быстро замотайте мне голову бинтами.