– Но я действительно не знаю их трансакции! – вскричал Томпсон, хлюпая разбитым носом.
– Жаль! – констатировал гость. – Тогда получается, что вы вообще ничего не знаете? Так?
– Так!
– Тогда будем прощаться. Только что созрела историческая необходимость нанести визит вышеупомянутому Терещенко и предложить ему не валять дурака, чтобы не повторить вашу судьбу.
– Какую судьбу? – живо поинтересовался банкир.
– Трагическую, разумеется! Узнав про эпидемию среди коллег на берегах Гудзона, вы так расстроились, что сиганули из окна своего номера, с четвертого этажа гостиницы «Астория». Представляете заголовки газет с фотографией вашей физиономии, расплющенной о питерскую мостовую?!
Распутин скорчил рожу, демонстрируя гипотетическую посмертную маску. Томпсон тихо ругнулся и вдруг почувствовал, как тело отрывается от пола, и его волокут к оконному проёму.
– Погодите! – заверещал финансист, – я же не сказал «нет»!
– Но вы и «да» не сказали, – меланхолично заметил гость, отдёргивая тяжелые портьеры.
– Черт с вами! – переплюнул через губу директор ФРС. – Я расскажу всё, что знаю.
– ОК, – Распутин подтянул к своим глазам окровавленное лицо ростовщика, – дам вам шанс на жизнь, но предупреждаю – я тоже кое-что знаю и буду сравнивать свои данные с вашей информацией. Попытка меня надуть моментально аннулирует наше дружеское соглашение. Go ahead, Томпсон! И не кряхтите! Пора сеять разумное, доброе и вечное, а не то дерьмо, что из вас постоянно вываливается. Кому предназначались американские деньги? Кто и на что их тратил? Где хранятся отчеты о произведенных расходах? Соображайте быстро, у меня мало времени!
* * *
– Уважаемый Александр Гаврилович! – Сталин говорил мягко, совершая плавные движения, но глаза смотрели зло, упрямо, отчего вся его фигура излучала угрозу. – Во всём этом просто необходимо разобраться. Вот, сами посудите, – он небрежно похлопал ладонью по кипе мелко исписанной бумаги. – Ежемесячные взносы членов партии составляют в среднем рубль и пятьдесят копеек, а сама партия насчитывает 25 тысяч человек. То есть в месяц в кассу поступает максимум 38 тысяч рублей. За два месяца нового 1917 года на жалованье работникам ЦК уже официально потрачено 10 тысяч 135 рублей, на орграсходы и канцелярские – 18 тысяч 922 рубля. Заказали типографию для «Правды» за 225 тысяч рублей, для наладки пришлось купить в рассрочку ротационную машину. Только на её установку потратили 15 тысяч. Ещё купили автомобиль за 6850 рублей, уплатили за помещения 3500 рублей. Купили бумаги на 40 тысяч.(**) Что за волшебство, Александр Гаврилович? Я, конечно, понимаю, что большевикам по плечу любые вершины. Но всё же, хотелось получить какие-то внятные пояснения.