– Лучше пристрелите…
– Точно? – Балахович вытащил револьвер, взвёл курок.
Лежащий на земле революционер с внешностью купца первой гильдии зажмурился.
– Знаешь что, Станислав Никодимыч, – Надольский положил руку на оружие поручика, – не будем спешить выполнять пожелание этого упыря, – сделаем наоборот. Увезём, спрячем и пусть с ним Айболит разбирается. Он и не таких лечил. Чувствую, что эта птица может интересные песни петь, если к ней подход найти.
– А ты, пожалуй, прав, Александр Семёнович, – не без сожаления спрятал револьвер Балахович. – Грузите это революционное сокровище и отправляйте на базу. А нам пора снимать посты и оттягиваться к шверпунктам. Скоро начнётся…
-------------
(*) Термин «гопник» происходит от названия «Городское общество призора» или «Городское общежитие пролетариата», сокращённо – ГОП. Это общество появилось в конце XIX века и располагалось в здании современной гостиницы «Октябрьская» на Лиговском проспекте в Санкт-Петербурге. В ГОП доставляли беспризорников и подростков, которые занимались грабежами и хулиганством – на перевоспитание.
(**) «Барбос» или «Фараон» – общепринятое криминалом прозвище городовых.
(***) Исторически достоверный случай, описанный в книге «Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта начала XX века». Авторы: Владимир Руга, Андрей Кокорев.
(****) Этот и другие дикие примеры расправ над полицейскими и жандармами в феврале 1917 описаны в книге Владимиром Хутаревым-Гарнишевским «Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи».
На фоне лохматого февральского неба, лижущего шершавым языком трубы питерских доходных домов, Литовский замок, перестроенный в тюрьму почти сто лет назад, выглядел диковинным зверем, примостившимся у пересечения Мойки и Крюкова канала. Словно два кошачьих глаза, на центральной полукруглой башне оранжевым светом горели узкие крепостные окна, высокие сугробы выстлались по брусчатке гигантскими узловатыми лапами, а у макушки, словно хвост мифического чудовища, шевелились по ветру хлопья печного дыма, неестественно белого в предрассветной мгле.
Как старый рыбацкий якорь – сетями, замок был окутан мистическими преданиями. Среди карточных игроков существовало поверье – удача посетит лишь тех, кто играет вблизи жилища палача, а по легенде, заплечных дел мастер обитал именно в Литовском замке. Возможно поэтому, а скорее всего – по воле случая, городские шулеры облюбовали два игральных притона вблизи замка, в доходных домах на углу Тюремного переулка и Офицерской улицы.