– Откуда вам известна наша миссия?
Томпсон закатил глаза, поражаясь наивности вопроса. Вместо него слово взял молчавший полковник Робинс.
– Так получилось, господа, что не только вас, но и нас крайне заинтересовала высокая эффективность разведки России и результативность её вооружённых сил, способность ограниченными ресурсами достичь значительных результатов, чего на Западном театре военных действий раньше не наблюдалось. Не скрою, мы уже провели некоторые организационные мероприятия, поспособствовав отстранению от командования и изоляции главных русских фигурантов последних сражений. Но это только полумера. Необходимо найти источник конфиденциальной информации и нейтрализовать его. В данном случае мы с вами оказались в одной лодке.
– Я отказываюсь понимать происходящее, – театрально отвернулся Дёниц. – Если душеспасительная беседа мистера Томпсона имеет хоть какую-то логику, то всё, что вы говорите, взрывает мой мозг и кажется полной бессмыслицей. Союзники России пытаются найти и нейтрализовать наиболее успешно работающий центр принятия решений. Мало того, обращаются к своим врагам… Это – абсурд!
– Вот видите, лейтенант, – Томпсон опять привлек к себе внимание покровительственным тоном, – что значит плохо слушать, что я вам говорю. Мы не считаем Германию своим врагом…
– А Россию? – перебил банкира Кейтель.
– Россия – совсем другое дело. Русские не относятся к арийской расе и, соответственно, не могут претендовать на то, чтобы сидеть за одним столом с нами, и рассчитывать на лавры победителей в нашем семейном конфликте.
– Простите, если я правильно вас понял…
– …да, России в этой войне, вопреки её чаяниям, уготована совсем другая роль, – заключил банкир, как прокурор на судебном заседании. – Она знает, что приглашена на банкет, но пока не догадывается, в качестве кого. Главное блюдо на столе европейской кухни воображает себя полноправным совладельцем пиршества.(****)
Кивком головы директор ФРС передал слово третьему участнику своей команды.
– С любопытством наблюдая, как Германия неуклюже пытается организовать смуту в России, вливая совершенно баснословные деньги в проходимца Парвуса, – злорадно улыбнувшись, продолжил мысль Томпсона Сомерсет Моэм, – мы, пользуясь положением союзника России, давно вели собственную игру в этой неприветливой, холодной, но чертовски богатой, а потому привлекательной стране.
«Ну, понятно, – успел подумал Дёниц, – этот третий – англичанин. Именно у них, а не у американцев, есть привилегированный статус союзника царя».
– Наша работа включала в себя аккуратную, ведущуюся исподволь пропаганду среди высшего общества Петербурга, – продолжал Моэм, – разжигающую недоверие к правительству и правящей династии, распространение слухов о недееспособности и даже предательстве высших лиц Российской империи в пользу кайзера…