В ярости вышвырнул его вон, бесповоротно и непреклонно отстранив от профессии.
Невидимый, незаметный, я никогда не выходил из тени на свет, не участвовал в политических акциях. Не посещал людных мероприятий. Пользовался исключительно псевдонимом. Не получил ни единого ордена, ни одной медали. В газетах не появлялось моих фотографий. И все-таки в сети мое имя знали слишком многие. Пришлось признать очевидный факт: сейчас я в опасности.
Напротив Арен Лютеции я спустился по лесенке с широкой улицы Монж к улице Роллен. На ступеньках сидела и целовалась парочка, я едва не наступил на край их одежды. Отыскал старинный мрачноватый дом, открыл скрипучую дверь, поднялся пешком на пятый этаж.
Строгая дама, похожая на школьную учительницу, должно быть жена хозяина, открыла дверь. Я оказался в скромной темной квартирке, заваленной книгами.
– Проходите, не стесняйтесь. – Дама проводила меня по узкому коридору и указала на дверь в крошечный кабинет.
Здесь тоже было темновато и тесно. Анри Кюриэль с приветливой улыбкой поднялся мне навстречу.
– Мсье Жозеф! Наконец-то я вижу вас! Ваш визит для меня – великая честь! А я и не знал, как выглядит самый скромный и таинственный подпольщик, что вечно прячется в тени.
Сам Кюриэль высокий, очень худой, сутулый, хрупкий. Глаза казались маленькими за толстыми линзами очков. Профессорские манеры, особый юмор и добродушие. Неслучайно его в сети прозвали Стариком.
– Мы с вами вместе работаем целую вечность, а так и не познакомились, – продолжал он любезно. – С 1959-го, если не ошибаюсь? Надо же, целых двенадцать лет! Сколько пользы мы принесли несчастным братьям повсюду! Чему обязан удовольствием вас лицезреть?
– Мне трижды принесли один и тот же паспорт в качестве образца.
Он глядел на меня с вежливым недоумением. Я взгромоздил на письменный стол большой саквояж и раскрыл его.
– Вручаю вам торжественно все свое имущество. Тут расчетные таблицы и формулы. Набор печатей. Красители всех оттенков. Образцы необходимых документов разных стран. Портативный нагреватель для пластиковых покрытий. Берегите, не потеряйте. Мне еще многое предстоит передать вам. Когда можно зайти в следующий раз?
Кюриэль упал в кресло, онемев от возмущения и обиды.
В самолете, улетая из Алжира в Париж, я принял окончательное решение завязать с подпольной деятельностью. Разгадка странных возвращений проклятого паспорта открылась бы мне в тюрьме, не иначе. А если меня запрут в четырех стенах, много ли пользы я принесу прогрессивному человечеству?
Беглен приглашал занять ответственный пост в Национальной металлургической компании сроком на два года. Поначалу я отказался. Но как только увидел зловещий паспорт у него в кабинете, одумался. В конце концов, почему бы и нет? Не на два года, а на год, не больше.