– Какая встреча! – орал Эрнест, барабаня по столу. – Значит, «технический гений» – это ты!
Эрнест! Как я мог сразу его не узнать? Вот уж не ожидал! Наш «обрезанный не еврей» вместо лагерных лохмотьев нарядился в дорогой костюм и совершенно преобразился. Теперь уже я потрясенно оглядывал его с головы до ног, а он широко шагал по номеру, размахивал руками и повторял без устали, будто пластинку заело:
– Ну и ну! Какая встреча!
Моя семья провела в Дранси три положенных месяца, затем нас освободили. Только нас, никого больше. Эрнест упорно отрицал, что он еврей, но доказать это мог только ангельской, «арийской» красотой и честным словом. Поэтому вероятность, что мы можем свидеться вновь, была весьма невелика.
– Ты в «Шестерке»?
– Да. А ты в НОД?
– Нет. Меня направили из Молодежного сионистского движения в Еврейскую армию, – с гордостью сообщил он.
«Армия» точно по его части, он и по характеру боевой, и по убеждениям. Мне вспомнилось, сколько раз он говорил мне в Дранси:
– Если бы я был евреем, я бы стал сионистом. Ушел в партизаны. Сражался бы с нацистами с оружием в руках.
Вспомнилось, как искренне он презирал покладистых и кротких, которые покорно нашили на одежду шестиконечные звезды и сами явились в полицию для регистрации в надежде, что гражданское повиновение и добропорядочность спасут их. А разве мы с отцом поступили иначе? Вспомнились слова Эрнеста о том, что евреи – прирожденные жертвы, смиренные, незлобивые, услужливые, не склонные к насилию. Вот поэтому их травят, преследуют и притесняют с начала времен.
Эрнест вдруг радостно щелкнул пальцами и с хитрой улыбкой извлек из ящика стола документ с печатью Третьего рейха.
– Слушай, здорово я тебя провел в Дранси, а? И тупиц из научной комиссии обдурил. Видел бы ты морду Бруннера, когда я вручил ему достославное заключение специалистов по расовым вопросам. Читай!
Письмо было подписано именитым профессором Монтандоном. Научная комиссия после медицинского освидетельствования и углубленного анализа всех данных установила, что вышеназванный Эрнест Аппенцеллер действительно принадлежит к арийской расе по всем показателям, кроме одной досадной детали: отсутствия крайней плоти. Ее он утратил вследствие фимоза, так что евреем не является. Такой ему выдали сертификат. Верно, он всех обманул, меня в том числе. Я простодушно поверил в историю об операции. Еще удивительнее другое. К прошению о пересмотре своего дела Эрнест приложил безукоризненные свидетельства о рождении и о крещении… моей работы! Я кропотливо трудился над ними в лаборатории «Шестерки», не зная, что они предназначались Эрнесту! Нам было о чем поговорить. Кроме общих целей нас связывали мучительные воспоминания о Дранси, о бритых наголо людях, плакавших по ночам перед отправкой в лагеря смерти. Теперь мы сдружились еще крепче.