Я отодвинул этажерку, освободил кусок беленой стены: идеальный фон. Поставил стул для Элен.
– А других навестил?
– До тебя только Жаклин.
– Ну и как она там?
– Ей, как и тебе, не терпится уехать. Поверни-ка голову чуть-чуть вправо. Отлично. Кем ты будешь у нас по профессии?
– Преподавательницей.
– Какое выберешь имя?
– Мишель Мариво, неплохо, да? Мне нравится.
– Подбородок повыше. Готово. Переодевайся для следующей.
Отснял необходимое количество фотографий. Пора прощаться, но расставаться не хотелось. Однако в ответ на предложение позавтракать вместе я отказался.
– Нет, спасибо. Когда-нибудь в другой раз. Сегодня мне некогда, работы невпроворот.
– Да-да, припоминаю. Ты всегда занят, спешишь, не так ли?
Мы, как всегда, расцеловались в обе щеки, не зная, когда свидимся вновь: через месяц, через год, через несколько лет? Ведь готовые документы ей доставлю не я, а кто-то другой…
Вернулся в лабораторию, спрятал пленку и фотоаппарат в темной комнате и перешел к совсем другому заданию. Миновал коридор, открыл дверь на «склад», названный так, поскольку здесь хранилась крупноформатная фотобумага для заказов моих «официальных», легальных клиентов. Справа под шкафом, набитым всевозможными нужными вещами, прямо на полу давно уже пылились два моих объемистых чемодана. Вернее, не моих, а Эрнеста. Я сгрузил все, что осталось, в один, самый большой, фанерный, с кряхтением поднял его, запер лабораторию и с превеликим трудом потащил с шестого этажа вниз. У оружия нашелся новый хозяин.
Дело в том, что недавно возникла военно-террористическая Секретная вооруженная организация[31]. Нам, конечно, угрожали и прежде. С самого начала сторонники французского Алжира запугивали бомбами защитников Алжира независимого. Во время процесса над участниками сети Жансона защищавшие их адвокаты, Ролан Дюма, Мурад Усседик и Жак Вержес, подходили к своим автомобилям с опаской, всякий раз открывали дверцу, обливаясь холодным потом. После публикации «Манифеста 121»[32] дома и машины и многих именитых, и вполне безвестных людей в отместку начинили взрывчаткой. Но прежде никто не брал на себя ответственность за теракты, а теперь мы знали врага в лицо. Секретная вооруженная организация не скрывалась, открыто заявляла о своей причастности к нападениям, которые заметно участились, особенно в кварталах, где жили иммигранты. Все бары, кафе, гостиницы, магазинчики, принадлежащие алжирцам, могли взлететь на воздух в любую минуту.
Меня известили, что штаб французских представителей ФНО решил обеспечить дополнительную поставку оружия из Германии или из Бельгии, чтобы защитить мирное алжирское население от террористов. Жанетт, моя связная, готова была лично привезти его в автофургоне с прицепом. Арсенал предполагали спрятать в двойных стенках, дне и потолке фургона. К несчастью, маскировка и оснащение отняли немало времени, поэтому поставка задерживалась.