Уже несколько недель я обдумывал технические детали производства фальшивых денег. Наконец, как только мы остались одни, предложил Омару напечатать их в неограниченном количестве. Он отнесся к проекту весьма прохладно, памятуя о голландском провале. Действительно, там все закончилось плохо, однако сама идея показалась мне плодотворной и вполне осуществимой. Я честно признался Омару, что длительная затяжная война приводит меня в отчаяние. Еще несколько лет непрерывно растущей взаимной ненависти по обе стороны Средиземного моря, и о возможной дружбе между французами и алжирцами можно забыть навсегда. Мы всё испробовали: вооруженное сопротивление, дипломатические переговоры, выступления интеллектуалов с мировым именем, которые пытались повлиять на ситуацию, массовое дезертирство молодежи. Не помогло. Запас средств исчерпан. Я боялся, что ответ на убийства и взрывы, которые устраивала Секретная вооруженная организация, будет таким же неистовым и жестоким. До сих пор Франция избегала мощной волны террористических актов лишь потому, что сеть в какой-то степени примиряла алжирцев с нами, а еще благодаря личным усилиям Жансона, чье заступничество пока что спасало мирных французов. В 1958 году Французская федерация ФНО спланировала ряд терактов в метрополии в ответ на четыре года зверств. Франсис тогда с величайшим трудом убедил Омара ограничиться военными и стратегическими объектами. Погибли солдаты и полицейские, однако простые граждане не пострадали. Мне же, убежденному пацифисту, «экспансия фальшивомонетчиков» представлялась идеальным способом оказать давление на государство без жестокости и насилия. Я прекрасно знал, что семь лет войны истощили государственную казну. Экономика и так под ударом, отважится ли правительство расшатать ее еще больше? В конце концов Омар перестал возражать, и мы решили потихоньку печатать деньги, хотя поддельные документы оставались в приоритете.
Бельгия стала перевалочным пунктом для всех беглецов. Здешнее законодательство позволяло иностранцам три месяца жить в стране без регистрации. Поэтому каждые три месяца мы меняли имена и переезжали, успешно ускользая от внимания полиции.
Многие судьбоносные решения на самом высоком уровне были приняты именно в Бельгии. Раз в месяц, а то и чаще сюда приезжали пять наших самых главных начальников: вышеупомянутый Омар Будауд, глава комитета Федерации; Каддур Ладлани, он же Педро, ответственный секретарь; Али Гарун, пресс-секретарь; Саид Буазиз, командир вооруженного спецподразделения, и Абделькрим Суиси, казначей. Неудивительно, что многие участники сети Жансона обосновались здесь на долгие годы. Продолжали борьбу из-за границы. Даниэль, надежда и опора Жансона, по-прежнему руководил рискованными операциями, помогал пересекать границы. Во Франции его прежние обязанности взял на себя заместитель Кюриэля, но работы для Даниэля хватало и в Бельгии. Я восхищался местными подпольщицами и подпольщиками, людьми невиданной преданности и отваги. В качестве проводников и агентов с особыми поручениями они то и дело тайно отправлялись во Францию, в Швейцарию, в Италию или Германию. Никто из них никогда не жаловался и не ворчал, если я будил их в четыре утра, принося поддельные документы для очередного срочного задания.