Жорж рассказал мне об освободительном движении в Африке, о том, как алжирское правительство поддерживало повстанцев из других стран, предоставляло им убежище. Во Франции сеть Кюриэля открыто выражала солидарность с бойцами этого фронта и тайно оказывала им помощь. Стефан с большим энтузиазмом согласился стать посредником между африканцами и сетью, хотя уже давно отмежевался от Кюриэля. Во-первых, как и я, он ценил свою независимость. Во-вторых, не разделял некоторых политических убеждений Кюриэля. После войны последний безоговорочно встал на сторону Ахмеда бен Беллы[55], а Маттеи осуждал первого президента за жестокость, поэтому отношения стали прохладными, хотя сотрудничество продолжалось.
Маттеи сочувствовал не одной только Африке. Столь же активно и деятельно он помогал латиноамериканским революционерам.
В том же 1961-м он впервые посетил Кубу и подружился крепко-накрепко, на всю жизнь, со многими из них. С аргентинцами, венесуэльцами, бразильцами, чилийцами, доминиканцами.
Да, толстяк-усач мне очень понравился. Он не был высокомерным, велеречивым, пафосным. Говорил очень просто, без многозначительных умолчаний и самовосхваления. Не принадлежал ни к одной из партий. Дистанцировался даже от сети Кюриэля. Какое облегчение! Ведь во время войны в Алжире сеть «побила все рекорды» по арестам участников из-за неосторожности и невольных оплошностей новых рекрутов. Жорж обладал тремя главными качествами, которые я всегда ценил: надежностью, преданностью, человечностью. Обаятельный интересный собеседник с широкой эрудицией, хорошо осведомленный обо всех хитросплетениях международной политики. Неудивительно, что мы с ним проговорили до глубокой ночи. Конечно же, Жорж пришел ко мне вовсе не для того, чтобы просветить насчет всех мыслимых революций в Африке и в Латинской Америке. Я отлично понимал это. Однако он был слишком хорошо воспитан, чтобы сразу обрушить на меня поток своих просьб. Лишь под утро он сообщил, что вернулся из Доминиканской Республики, где случилась беда. Демократическое правительство еще не успело окрепнуть после чудовищной тридцатилетней диктатуры[56], как вдруг произошел военный переворот[57]. В стране вновь начались ужасные злоупотребления и репрессии. Видные политические деятели, приговоренные к смерти, вынуждены бежать заграницу. В горах сформирована повстанческая армия. При новом режиме все диссиденты обречены. Военные ни в чем не уступают покойному диктатору. Чтобы выжить, скрыться или продолжить борьбу, революционерам нужны поддельные документы.