В том же 1967-м я снабжал пакетами поддельных документов диссидентов и партизан из пятнадцати стран. В дальнейшем, вплоть до 1971-го, их число неуклонно росло, прямо-таки в геометрической прогрессии.
Стоит ли говорить о том, что при таком наплыве заказов фальсификатор во мне полностью вытеснил художника? Я отказывался брать деньги у подпольщиков, поэтому зарабатывал на жизнь сам, как мог. Днем фотографировал людей, ночью подделывал документы. Счета за коммунальные услуги накапливались, долги росли катастрофически, фотоателье прогорало, в конце месяца я едва сводил концы с концами.
В личной и семейной жизни царил тот же хаос. Слишком часто я обманывал своих бедных детей, обещал погулять с ними в воскресенье и не приходил… Знал, что они напрасно ждали меня часами, но даже не мог объяснить, почему я исчез. Оберегая массу чужих секретов, я старался помалкивать, не громоздил горы лжи, коль скоро запутался бы раз и навсегда. Катя выбралась из депрессии и уехала. Вскоре я познакомился с Лией Лакомб, ассистенткой Пьера Шеффера[60] в Управлении французского радиовещания и телевидения. Вместе с ней мы сняли квартиру на улице Шарля Бодлера. Ее я тоже разочаровал и обидел, поскольку периодически исчезал и работал все ночи напролет. С подругами у меня и прежде не все шло гладко, но с Лией конфликт достиг апогея. Я трудился, а она считала, что я ей изменяю… Я не мог посвятить ее в свою тайну, боялся ей навредить. Не мог рассеять ее сомнений, опровергнуть заблуждения. Лия ждала меня до утра, встречала слезами и нескончаемыми упреками. Я говорил, что готовлюсь к будущей персональной выставке, но не мог предъявить ни одной художественной фотографии. Она права: находясь рядом с ней, я частенько думал совсем о другом, отвлекался, уносился мысленно далеко-далеко. Только женщины тут были ни при чем. Однажды она закричала, возмущенная моим продолжительным молчанием:
– Полчаса обращаюсь к тебе, а ты не слышишь. Смотришь в пустоту, не отвечаешь. Где тебя черти носят? Говори, где ты был!
Я сказал кратко и честно:
– Был в Анголе.
– Ах, ты встречаешься с девкой из Анголы?!
Слезы, бурное объяснение, скандал, полнейшее нежелание понять меня.
Я был окружен тайнами, и женщины нередко подозревали меня в изменах. Мне никак не удавалось примирить личную жизнь с общественной. Я жил в мире и согласии только с подругами из подполья.
Хотя я работал день и ночь, деньги в доме отсутствовали напрочь. Я никогда не отдыхал, не мог никуда уехать надолго или просто выбраться на выходные, вечно был занят, озабочен, рассеян. Скажем прямо: спутник жизни из меня никакой.