Если президенту России Владимиру Путину удастся то, что не удалось Петру Романову, но сделали Иван Грозный и Иосиф Сталин, он встанет в один ряд с великими русскими властителями на века. Это то, что либеральная историография старательно и долго камуфлировала, рассказывая о сумасшествии русских царей, дурных наклонностях и паранойе. Именно это обстоятельство стало причиной долгой народной памяти, наряду с приращением территорий, превращением в Империю, громкими военным победами.
Иван Грозный ввел опричнину в ответ на измены и коррупцию бояр, Иосиф Сталин создал НКВД и СМЕРШ в ответ на измены, коррупцию и изуверство тогдашнего истеблишмента. При этом, оба пусть на время с коррупцией совладали, хотя бы и жёстким путём. А первый император российский Петр не смог. И это остаётся загадкой, так как все трое имели схожие психологические черты: аскетизм, интуицию, выводившую их из-под сильнейших невзгод, и безграничную политическую волю. У всех были проблемы с наследниками — или не оставили таковых, или наследники были условными и оказались катастрофически слабы.
Либеральная, вслед за советской, историография всячески ретушировала тот простой факт, что меры, предпринятые Грозным и Сталиным против коррупции, были эффективны. Вместо признания этой заслуги из них создали исторических монстров, приписав аномальную жестокость. Что же касается Петра, Тайная канцелярия, созданная им, занималась борьбой с коррупцией самым непосредственным образом, но не сдюжила решение проблемы по простой причине — власть перестала быть сакральной для народа. Приглашение в близкий круг внешников, иностранцев обнулило полезные изменения, исказили их смысл.
Что касается Иосифа Сталина, условно второе поколение большевиков оказались достаточно богатыми людьми, но за рубежом. Думаю, за это их и прихватили иностранные спецслужбы, как и российских демократов из девяностых и из нулевых, буквально заставив работать на себя под угрозой экспроприации средств и ценностей, вывезенных из России.
В советское время украсть предприятие было проблематично, средства же — нет. Поэтому и масштабы были поменьше и коррупционер пожиже. Свобода в начале девяностых изменила эти обстоятельства, результат известен. Вопреки расхожему мнению, коррупционер не обязательно богат, коррупция — это образ мысли, а коррумпированность — это психическое отклонение, которое у некоторых принимает клинические формы. Показателем является вызывающая роскошь жилища, наличность в громоздких объемах, предметы обихода, не нужные в общем обычному человеку.