Оппоненты российского государственного устройства регулярно используют образ Томаса Гоббса «Левиафан», когда хотят подчеркнуть его репрессивную суть, мощь и влияние на жизнь человека. В результате Левиафан, благодаря одноимённому фильму Андрея Звягинцева и усилиям либерал-киноманов, как образ, заполнил собой доминирующее представление о государстве в обществе, сильно его исказив.
Выстроив эту линию до горизонта, поклонники Левиафана пытаются вести гражданское общество строго вдоль неё: попытки обратить внимание публики на то, что государство вообще-то — тоже часть гражданского общества, его голова и кулаки, если представлять общественный организм в виде человеческого, настойчиво нейтрализуются.
Ещё один абсолютной вредный образ — сервисное государство. Это ещё одна уловка, навеянная Голливудом: «я налогоплательщик и я требую…» далее по тексту. По форме вроде бы всё правильно: заплатил — требуй. Но, с другой стороны, ведь не платят же: ни старшее поколение, поголовно уходившее от налогов в России девяностых и нулевых, ни молодое — ещё не заработавшее себе трудом не то что на хлеб с маслом и с икрой, но и на хлеб насущный. Есть здесь и обратная сторона медали: отношение к государству, как к сервису, автоматически убивает уважение к нему, ибо тут же из человека лезет чванливое существо из популярной серии «вези меня, мразь».
Уважение к своему государству — это уважение к себе, прежде всего, к тем, кто защищает (армия, правоохранители), кто предоставляет социальные гарантии и, часто, работу, формируя волевым решением целые отрасли для занятости населения. А страх перед государством, которым грешат упёртые левиафановцы как раз и порождает ненависть к нему.
Необходим такой образ государства, который бы успешно конкурировал с Левиафаном. И это — молодой царь Иван, из династии Рюриковичей, нам он известен как Иван Грозный (в западной интерпретации Ужасный). Тот, кого братия из секты свидетелей Левиафана на самом деле ненавидит и, что уж тут скрывать — откровенно боится. Царь, создавший нынешний облик государства Российского на основании видения, который формировал ещё его дед — Иван Третий Великий, которого, кстати, современники также иногда называли Грозным.
Иван Четвёртый был изрядно оболган современниками, но ещё больше — потомками, по разным причинам. В большей степени на почве личной неприязни, как к этому русскому царю персонально, так и к России, и к русским в целом. Так что необходимо создать/вернуть образ царя — провидца, ясновидящего на троне, расширяющего пределы государства и укрепляющего силы общества с помощью своих ближних людей, кстати сказать, также изрядно оболганных либеральной историографией — борца с коррупцией и изменой в среде лукавых бояр.