— Спокойной ночи, — говорит он. В его голосе слышится какое-то сомнение, на лице, справа, подергивается мышца.
Коко вскидывает на него глаза, блеснувшие в свете лампы. Она склоняет голову набок. Чуть передвигается в кресле. Что-то в ее взгляде лишает Игоря сил. Он смело отвечает на ее взгляд.
— Спокойной ночи, — говорит Коко.
Голос у нее хриплый, шершавый, как бархат, если его гладить против ворса. Он продолжает звучать в ушах Игоря, когда тот поднимается в спальню. Этот голос остается с ним, когда он кладет голову на подушку, и его сознание начинает создавать путаницу снов.
Игорь сидит за фортепиано и карандашом правит партитуру. Исписанные нотами листы громоздятся на деке, над клавиатурой. Взгляд его сосредоточен, очки подняты на лоб, он напоминает карточного шулера или жокея — человека, готового рисковать.
Он жонглирует сочетаниями нот и играет с их продолжительностью, потом создает такую последовательность звуков, которая оказывается столь волнующей, что представляется, будто кто-то втыкает иголки между ребер. Он пробует иное движение аккордов, меняя расположение пальцев до тех пор, пока не возникает плотная текстура звучания, которая кажется одновременно и сладостной, и трудной для восприятия. Он находит разрешения, какие редко можно создать в простых гармониях. И делает эти разрешения самым неожиданным образом. Аккорды являются перед слушателем странной, удивительной чередой. И то, что сначала могло показаться неблагозвучным, оборачивается великолепием и пронзительностью совпадений.
Раздается стук в дверь студии. Игорь думает, что пришла убираться Мари. Но нет, это Коко. Игорь быстро встает. Очки соскальзывают, чуть не свалившись с носа.
— Коко! — говорит он, поправляя очки.
— Я просто пришла сказать, что вызвала доктора к вашей жене.
— Вы так добры! — Екатерина давно страдает заболеванием дыхательных путей. Иногда ей бывает настолько плохо, что она в воскресенье не может пойти в церковь.
— И не беспокойтесь об оплате. Я беру это на себя.
— Нет. Вы не должны этого делать.
— Не глупите. Вы здесь мои гости. Не могу допустить, чтобы под моим кровом кто-то болел.
— Это моя забота. Я буду чувствовать себя оскорбленным, если вы заплатите.
— Чепуха. Считаем, что вопрос исчерпан. Доктор будет здесь около трех часов дня.
Игорь пытается возражать, но Коко упорствует.
Оба деланно улыбаются. Она побаивается, что говорила тоном учительницы. А он понимает, каким дорогим может быть визит врача. К тому же знает, что не сможет платить за длительный курс лечения. Он чувствует, что тяжесть денег Коко нарушает равновесие в их отношениях, и смиренно опускает голову. При этом замечает, что у него расстегнута рубашка и в отверстие проглядывает кусочек живота. На свету видны несколько темных вьющихся волосков.