»
Каторга в свое время развенчала идеи сионизма и привела А. Соболя к эсерам, эмиграция заставила разочароваться в романтике террористического движения, а реальность Первой Мировой войны разрушила романтизированный образ революции и ее защитников. И когда в октябре на Северный фронт в штаб 12-й армии придет «известие о восстании в Петербурге», Андрей Соболь будет писать жене и друзьям: «Мы сейчас расплачиваемся за ошибки тех, кто нянчился и сентиментальничал с большевиками…», «…самое страшное во всем, что окончательно и бесповоротно пришел его величество Хам и тяжелыми сапогами придавил все, плюнув на все…» Можно сказать, что революцией для А. Соболя были Февральские события, а Октябрь так и остался восстанием, переворотом, когда знамя революции было сорвано, а «вместо него поставлено другое, черное и кровавое»> 25.
1917 год оказался для Соболя годом молчания в творчестве и самоопределения в жизни. Его статьи и письма>26 были попыткой увидеть мир, революцию и себя в ней. Художественное освоение этой темы, определившей направление всего дальнейшего творчества писателя, он предпримет только в первом послереволюционном году.
Роман А. Соболя «Бред» — одно из первых произведений о революции не только в творчестве А. Соболя, но и в литературе того периода вообще. Он был начат в 1918 году в ошалевшей от революционных событий Москве, главы из него писатель читал на даче М. Волошина в белогвардейском тогда Коктебеле, заканчивал же его в голодной Одессе 1920 года, как приговора, ожидавшей то интервенции, то красного террора. Но лишь в 1922 году роман увидел свет>27. Критика с первого взгляда увидела в нем «уродливое отражение современности в расколотом зеркале старого сознания» и больше не возвращалась к «идейной неразберихе»>28 романа.
В отличие от большинства первых послереволюционных произведений, авторы которых пытались уловить, услышать и запечатлеть «музыку революции», роман «Бред» представляет попытку понять, что, как и почему произошло. Сам бывший партийный агитатор, бывший эсер, бывший террорист, не понаслышке знакомый с революционно-политической кухней, А. Соболь пытается препарировать революцию: показать, как зарождаются революционные идеи, как зреют они в сознании людей, ими проникшихся, как выплескиваются потом кровавым бунтом, неуемным, непредсказуемым. Словно иллюстрируя расхожую ленинскую цитату о «социальной революции в отдельно взятой стране», А. Соболь рисует картину «революционного переворота» в небольшом уральском городке Битире, в котором легко угадывается всегда славившийся своими ярмарками Ирбит