А ещё он помнил, что когда он был при смерти, когда был ранен, как никогда в жизни… когда сражался против всех вассалов Короля… сам Король Демонов на поле боя не явился.
Если бы тогда в сражение вмешался сам король, Азар не был уверен, что всё бы закончилось настолько хорошо.
Он часто думал — почему так? Куда он тогда делся.
Теперь понял.
Это была она.
Медленно сев на край кровати, Азар смотрел на бледное лицо и сравнивал его с тем, что он помнил. Она всё ещё была красива. Всё ещё очень молода. А уже так настрадалась… он мог это понять, ведь тоже в этой жизни пострадал не меньше.
Он щёлкнул пальцами, достав из кольца пригоршню пилюль.
Как у вассала королевы у него была огромная куча редких, дорогих вещей. Вся собственность предыдущего правителя была в его распоряжении, а они, его вассалы, копили эти вещи много сотен лет.
Пусть эти пилюли были похуже того, что предоставлял Духовный Альянс, он всё ещё хотел попробовать.
Приподнял девушку, приоткрыв ей рот. Она тут же закашляла, проглотив пилюлю.
— Этого мало… — скрипнул зубами Азар, тут же увидев проблему. Духовная сила впиталась в её духовное море, но не смогла войти в его центр.
Там что-то было. Едва заметное, чёрное, почти пустое. Даже глаза Азара не сразу смогли это увидеть, но это что-то окутало её Море, очевидно, причиняя боль.
Не долго думая, Азар тут же положил руку на живот Имперской Принцессы и выпустил тонкую нить золотой силы. Он был очень нежен, осторожен, он хотел просто понять, что это за странная энергия. Но стоило ему только коснуться этой дымки, как его душа дрогнула, пустив по всему телу холодок. Его демонический символ на спине опалил его жаром, вступив с этой дымкой в непонятную схватку и сознание Азара тут же поплыло.
Он попытался бороться, но часть его души уже вошло в эту дымку и его сознание исчезло.
Азар завалился на бок, словно только что был перемещён демоническим лордом на арену душ.
— Азар… — оборвался негромкий женский стон и тут же стих.
Не сильный ветер замер, а затем начал дуть вновь. Молодая девушка села на землю и наклонилась к растущему в её садике цветку.
Она сама его посадила, она сама его вырастила. Она сама за ним ухаживала и даже сейчас её руки заботливо подняли его листья. Она взяла леечку, желая его полить как и тысячи раз до этого. Со стороны это могло бы быть прекрасной картиной, но если подойти поближе то любой мог бы рассмотреть в глазах этой девушки ужас.
Её движения были плавными, изящными. Они не выдавали никакого напряжения, но вот лицо было искажено агонией. Несоответствие было так велико, что смотрелось со стороны просто нелепо.