Я совершенно не удивилась, что он оставил вкладку личного кабинета банка. Это было так на него похоже!
Я удивилась тому, что он оплачивал моё обучение. В ГАУ.
Оплачивал.
Моё.
Обучение.
В ГАУ.
… но я там не училась.
Я вообще не поступала на факультет артефактики, ни в ГАУ, ни в какой бы то ни было другой университет.
И пока я поражённо пялилась на экран, в памяти всплыл вечер, когда я впервые сунулась к отцу за помощью. Притащила платформу для создания артефактов прямо к нему в комнату отдыха. А он сказал мне тогда: «Всё равно хорошо, что ты поступила в ГАУ. Я советовал твоей маме именно его, хотя, если честно, мне казалось, она сделает по-своему».
— Я нашёл чудо-доску! — торжественно объявил Ник. — Берлингер? Берлингер! Эу! Ало! Приём!
— Моя мать меня продала, — шокировано выдавила я.
— Что?
Пришлось оторваться от экрана компьютера и посмотреть на блондинчика. Он стоял с коробкой в руках, глядел на меня с лёгким недоумением, даже прищурился как-то подозрительно, будто пытался уличить в чём-то. Несмотря на всю напускную грозность, вид его был очень уверенным, на секунду я даже позавидовала своему злейшему врагу.
Мне так хотелось рассказать.
Хоть кому-нибудь.
В груди жгло от боли и обиды, в памяти всплывали унизительные слова, брошенные в мой адрес: «Ты ни за что не поступишь на бюджет!», «Отцу на тебя плевать, а я не потяну твоё обучение», «Забудь о ГАУ, это не твой уровень!» Я смотрела на Юргеса и готова была разреветься.
Хорошо, что он давно доказал — ему не быть моим другом. Никогда.
— Она приняла взятку от отца Шэйна. Поэтому никакого уголовного дела не будет. Шэйн никогда не заплатит за то, что сделал с моей рукой.
Голос у меня срывался от досады — абсолютно искренне.
— Берлингер, ты меня убьёшь за это, но ведь ты сама во всём виновата. Я тоже люблю прогуливать, но не настолько же, чтобы вообще не знать азов безопасности. Ты протупила. Очень сильно протупила.
— Тебе напомнить, кто испортил плетение?
— Тебе напомнить, кто должен был его проверить прежде, чем начать работу? — выгнул бровь Ник. — Я что-то не понял, у нас сеанс раскаяния или что? Поверь, в мире есть куча других потрясающих занятий, чем разговаривать с тобой по душам.
Мне стало до того обидно, что захотелось выцарапать ему глаза.
— Я видела, как отец ударил тебя на битве стажёров. Я знала, какие между вами отношения. Я специально наговорила кучу отвратительных вещей, чтобы втоптать тебя в грязь. Точно так же, как ты втоптал меня, называя подстилкой Эвана, — хлёстко проговорила, в упор глядя на Юргеса.
Тот продолжал неподвижно стоять, сжимая в руках коробку с непонятной чудо-доской. Его взгляд не отражал никаких ощутимых эмоций. В конце концов, Ник просто пожал плечами.