Однозначно — особью низшего уровня. Отверженным, отщепенцем, изгоем, ссыкуном, терпилой и чмошником. Лохом рецессивным.*
Ни одному мужику не улыбается занимать подобное положение в стае. Всем хочется чувствовать себя «альфами». А как иначе? Других — мы в бойцах и не держим. Другие, неспособные к воинскому пути — пусть иными делами занимаются: строят, творят, изобретают, созидают и землю пашут. Тоже жизненно необходимое и ничуть не менее важное и достойное занятие.
Просто — каждому своё!
…Возвращаюсь с подкреплением. Однако сейчас совсем тесновато здесь станет!
Вновь прибывшие — с усилием протискиваются к бойницам. Просто — вагон метро в «час пик», какой-то!
Накрываю «башню» усилением «интуита». Оп-па: а при концентрации союзников плечом к плечу — моей энергии на это действие — гораздо меньше расходуется! Здо́рово! Учту!
— Ну что, головорезы беспощадные? Изверги кровавые! Пошли, что ли?! Тар, ты со своими — на месте!
Вождь нугари кивает потным красным лицом. Совсем задавили малого.
— Бойцы готовы? Огонь, нна!
Стрелки у бойниц разряжают арбалеты — расчищая плацдармы перед «десантными люками».
Подобный момент мы тоже в уме держали и пару раз потренировали личный состав на предмет слаженности и скорости атаки — при десантировании «с брони».
Створки распахиваются. Подбадривая себя громким яростным ревом — вываливаемся на оперативный простор. Гуляй душа! «Раззудись плечо, размахнись рука!»
Эх! Первому на острие атаки мне, добру молодцу — уже не хаживать! Проводник между мирами — слишком ценен для остальных. Впрочем, я без претензий — тут сейчас хлесталова, бардака и крови — всем достанется.
Выпрыгиваю вслед за Сербом и Сережиком через правый «шлюз». Каска звенит, задев за проем… Пох! Вперед — вперед!
Не успевая отвести — тупо принимаю на щит бесхитростный и простодушный, без намека на финт или обманку, прямой удар топором сверху вниз. Ух, мощно! Чуть руку не отсушил, черт дикий. Тебе бы сваи в землю забивать!
Грубой и тяжелой рубчатой подошвой «коркорана» — до самого позвоночника пробиваю в мягкое и рыхлое брюхо — среднего роста демону рядовой комплекции. Дернув на себя мой щит с глубоко врубившимся в него топором — тело с характерным звуком, уносится спиной вперед — вдаль от меня. По пути уронив еще кого-то. Сам чуть не заваливаюсь! Еле на ногах удержался! Да простят мне те, кто этого пленного транспортировать будет. Поте́рпите, бедолаги. Вонь не дым — глаза не ест. Или это про стыд? Неважно… Устремляюсь на добивание-оглушение. Попутно подрубаю под коленом у азартно наскакивающего на одного из наших, беса справа и на возвратном движении на треть клинка засаживаю в поясницу здоровенному туловищу слева-впереди, яростно наседающему на Зимнего. Чуть провернув, выдергиваю. Сипло ухает. Выгибается. Оседает. Где там мой «язык»-то? Не стоптали бы, ироды!