И вот сейчас было почему-то так же. Только свободы хоть залейся, пространства полно, а вот чувство обреченной беспомощности маячило все ближе и ближе.
Полностью платформа не остановилась, лениво покачивалась от порывов ветра. Я собрался с духом и по сантиметру дополз до верхнего целого борта, забрался на него и схватился за канат. Зацепил ногой, обмотал вокруг левой руки и вцепился, а правой медленно полез за топором все еще чудом на выскочившего из крепления на рюкзаке.
Прильнул к стеклу на уровне перекрытия между этажами и смог разглядеть только пол чьего-то кабинета. Опенспейс без перегородок на заднем плане, а прямо передо мной ножки стула на колесиках, мусорное ведро, маленькая пальма в толстом горшке — и выглядело это все безобидно и заброшено. Я покрепче вцепился в канат, повернул топор киркой вперед и, стараясь не сильно колебать люльку, вдарил по стеклу.
Слабовато. Так я до вечера колупаться буду. Появился скол на пару миллиметров и все. А вот платформа будто этого и ждала — дернулась и просела на десяток сантиметров. До меня долетели какие-то крошки с крыши, которые не снесло ветром.
Я достал «кольт» и выстрелил несколько раз поближе к шву возле профиля. Во все стороны побежали трещинки, появилось несколько маленьких дырочек, но стекло не осыпалось. Чертов триплекс, или из чего они там делают, чтобы из небоскребов никто не вываливался?
— Неужели нельзя было предусмотреть, что кому-то надо будет внутрь?
Собственный голос, будто ветром снесло. И будто в ответ зашипела рация:
— Космос, прием! У тебя там какая-то движуха, — отрапортовал Саня, — Кто-то бьет стекла на северной части фасада. И похоже там, какой-то дебил, из окна выпал. Держись подальше от верхних этажей в том секторе.
— Принял, спасибо. Только вот за дебила-то и ответить можно…
— Бляяяя, о как! — охнул Саня, — Хотя, чему я удивляюсь? Помощь нужна?
— Постелите что-нибудь мягенькое… — за деформированным стеклом мелькнуло что-то темное, и я прошептал в рацию, — Отбой, ждите…
Я прищурился, заглядывая через дырки в комнату при этом стараясь не сильно тянуть платформу. Черный сгорбленный силуэт — нянька, будто пантера проплыла в проходе между столами. Светящееся пузо оставляло за собой размытый шлейф, а за ним, шмыгая по сторонам носом, в роли телохранителя шел прыгун.
Он дернул пасть в сторону окна, так резко, что я инстинктивно отшатнулся. И тоже сделал это слишком резко — люлька заскрипела, канат натянулся, как тисками сжимая руку, и я стал рывками опускаться вниз.
Психанул — сломалась тихая заводь в голове сдерживающая поток паники. Уже пофиг! Даже если заметят — расколю всех и вся. Я стал долбить топором, активируя режим швейной машинки. Быстро, резко, целясь в дырки и стараясь их расширить. Люлька заходила ходуном, но каждый раз, когда топор проваливался сквозь защитную пленку окна, я подтягивал себя ближе, чтобы ударить снова и снова.