Вторым невозможным феноменом было то, что вокруг установки разлетались полупрозрачные светящиеся шары, как у Уруцкоева при электровзрывах. Типа шаровых молний. Только они не взрывались, а сами тихо рассасывались в пространстве. Молнии эти буквально горохом сыпались из-под постоянных магнитов машины.
Третий… Третий феномен опишу чуть ниже, он знаковый.
На момент, когда Ковалев только познакомился с изобретателем чудо-вертушки, общее понимание ТМ-физики у него уже сложилось в голове, поэтому он сразу сказал Годину:
– Алексей Михайлович! Вот вы когда раскручивали свою машину по часовой стрелке, если смотреть сверху, ее вес наверняка уменьшался, а когда против часовой – рос. Правильно?
– Да! – поразился Годин. – А откуда вы знаете?
– Оттуда, что принцип работы вашей машины основывается на теории сверхслабых взаимодействий, которую мы потихоньку разрабатываем. Из-за этого взаимодействия в макропространстве и нарушается Р-четность, то есть право-левая симметрия пространства…
Знаете, про штуки подобного рода, типа годинско-рощинской машины, двигателя Серла или гравилетов Полякова обычно пишут так, объясняя уменьшение веса установки: дескать, вес ее при вращении уменьшается, потому что вступает в действие чистая аэродинамика – ротор срабатывает как винт вертолета, стремящийся оторвать машину от земли. И это было бы отличным объяснением, если бы вес не уменьшался так намного, ведь это ж не винт, это симметричный ротор!
Но допустим даже, что эффект потери веса является следствием чистой аэродинамики, тогда откуда шаровые молнии и стены магнитного поля, окружающие установку? Может, все-таки вес уменьшался не из-за аэродинамики, а из-за реального падения массы вращающейся конструкции?
Кстати, антигравилет упомянутого выше Полякова еще в 1991 году одним из первых в пух и прах разгромил в прессе никто иной, как я, написав про него в «МК» фельетон «Лысенки размножаются почкованием». Теперь вот думаю: а надо ли было обижать старичка?
Ладно, возвращаемся к нашим баранам и баранкам (торам).
Рощин и Годин попытались использовать свою машину, чтобы вырабатывать электроэнергию – ну раз она сама раскручивается после какого-то предела достигнутых оборотов и дальше крутится без всякого привода. Они нагружали ротор динамомашиной. Сопротивление вращению, естественно, начинало тормозить ротор и, дойдя до того самого критического предела скорости, он дальше просто останавливался. Но пока он вращался, Рощин и Годин снимали с установки на пике до 1,2 киловатт.
А теперь самое главное. Почему, собственно говоря, дороги Година и Ковалева пересеклись?