— «Иду на несколько минут…»
В работе (хаосом зовут
Бездельники) оставив стол,
Отставив стул — куда ушел?
Опрашиваю весь Париж.
Ведь в сказках лишь да в красках лишь
Возносятся на небеса!
Твоя душа — куда ушла?
В шкафу — двустворчатом, как храм,
Гляди: все книги по местам.
В строке — все буквы налицо.
Твое лицо — куда ушло?
Твое лицо,
Твое тепло,
Твое плечо —
Куда ушло?
3 января 1935
Напрасно глазом — как гвоздем,
Пронизываю чернозем:
В сознании — верней гвоздя:
Здесь нет тебя — и нет тебя.
Напрасно в ока оборот
Обшариваю небосвод:
— Дождь! дождевой воды бадья.
Там нет тебя — и нет тебя.
Нет, никоторое из двух:
Кость слишком — кость, дух слишком — дух.
Где — ты? где — тот? где — сам? где — весь?
Там — слишком там, здесь — слишком здесь.
Не подменю тебя песком
И па́ром. Взявшего — родством
За труп и призрак не отдам.
Здесь — слишком здесь, там — слишком там.
Не ты — не ты — не ты — не ты.
Что́ бы ни пели нам попы,
Что смерть есть жизнь и жизнь есть смерть, —
Бог — слишком Бог, червь — слишком червь.
На труп и призрак — неделим!
Не отдадим тебя за дым
Кадил,
Цветы
Могил.
И если где-нибудь ты есть —
Так — в нас. И лучшая вам честь,
Ушедшие — презреть раскол:
Совсем ушел. Со всем — ушел.
5–7 января 1935
За то, что некогда, юн и смел,
Не дал мне заживо сгнить меж тел
Бездушных, замертво пасть меж стен —
Не дам тебе — умереть совсем!
За то, что за руку, свеж и чист,
На волю вывел, весенний лист —
Вязанками приносил мне в дом! —
Не дам тебе — порасти быльем!
За то, что первых моих седин
Сыновней гордостью встретил — чин,
Ребячьей радостью встретил — страх, —
Не дам тебе — поседеть в сердцах!
7–8 января 1935