Слова ее, однако, нисколько не смутили зампрокурора.
— А мое заявление о выдвижении кандидатуры вам, случайно, не попадалось?
— Нет, да и зачем? Хватает и этого — ходатайства с подписями. — Сакс показала копию.
— Это лишь в поддержку заявления о выдвижении. Его все равно нужно подавать, — ответила Лорел.
У Сакс вдруг возникло знакомое тревожное чувство, что она, возможно, упустила что-то на месте преступления. Нечто весьма существенное. Она промолчала.
— Я не собираюсь баллотироваться.
— Но ходатайство…
— Да, ходатайство подавалось. Но я передумала. И не стала подавать заявление.
Сакс снова не нашлась что ответить.
— Да, — сказала Лорел, — я хотела выдвинуться на праймериз от демократов, но партия сочла мои взгляды чересчур догматичными. Я подала ходатайство о выдвижении в качестве независимого кандидата, но по прошествии некоторого времени отказалась.
Снова то же чувство…
Как ни странно, на этот раз Лорел отвела взгляд. Казалось, ей больше не по себе, чем Амелии. И плечи ее, обычно строго прямые, вдруг обвисли.
— Прошлой зимой я пережила очень тяжелый разрыв отношений. Он… в общем, я думала, мы поженимся. Да, я понимаю, не все и не всегда получается… но боль просто так не проходит. — Она стиснула зубы, и ее тонкие губы дрогнули. — Слишком уж это было мучительно.
Сакс вспомнила реакцию Лорел, когда та ответила на телефонный звонок в доме Райма.
«Она ранима, даже беззащитна…»
— Я решила попробовать нечто иное — выдвинуть свою кандидатуру, посвятить себя политике. Мне всегда этого хотелось. У меня есть весьма серьезные мысли насчет этой страны и роли правительства. Я была старостой класса в средней школе и колледже. Для меня это были счастливые времена, и, думаю, мне хотелось к ним вернуться. Но я решила, что окружной прокурор из меня лучше, чем получился бы политик. Это мое место, — кивнула она в сторону комнаты для допросов. — Знаете, кто тот человек? Сексуальный преступник. Он оказался здесь после того, как домогался трех учениц средней школы. У предыдущего прокурора не было времени заниматься делом, и тот собирался обвинить его в приставании к несовершеннолетним, на тратя лишнего времени и сил. Но я хорошо знаю таких людей, как этот подозреваемый. В следующий раз он изнасилует одиннадцатилетнюю девочку, а потом убьет. Я взяла это дело себе и намерена обвинить его в действиях развратного характера первой степени.
— То есть в тяжком преступлении, — сказала Сакс.
— Именно. И я этого добьюсь. Мой талант — именно подобные дела, а не политика. Моя задача — не давать ходу насильникам и людям типа Шрива Мецгера, которые скрываются за спиной правительства и делают что хотят, наплевав на Конституцию.