— Что?
— Тот другой водитель, услугами которого обычно пользовался Морено, — тебе удалось с ним связаться?
— Нет. Он так и не появился.
Подобное часто случалось после просьбы полиции перезвонить.
Обычно многим просто не хотелось во что-то впутываться.
Иногда бывали и другие причины.
Амелия еще раз попробовала набрать водителя, но покачала головой. Затем позвонила куда-то — Райм решил, что в «Элит лимузин», — и спросила, нет ли вестей об их сотруднике. После короткого разговора она положила трубку.
— С тех пор как уехал проведать больного родственника, он вообще не давал о себе знать.
— Не стоит этому верить. Возможно, у нас имеется третья жертва нашего неизвестного. Пуласки, выясни, где он живет. Возьми команду из ближайшего к его дому участка и посмотри, что там.
Молодой полицейский достал мобильник и позвонил в диспетчерскую.
Райм прокатился перед развешенными на досках бумагами, не в силах поверить, что ему досталось столь сложное дело со столь обрывочными и редкими уликами.
Фрагменты, клочки, наблюдения, развороты на сто восемьдесят градусов…
И ничего больше.
Проклятье!
Развернувшись к полке, где стояли бутылки с виски, Райм взял «Гленморанджи» и неловко налил еще порцию, затем накрыл стакан крышечкой с соломинкой и глотнул.
— Что вы делаете? — спросил появившийся в дверях Том.
— Что делаю, что делаю… Странный вопрос. Обычно с вопросительного местоимения «что» начинают фразу, когда невозможно сформулировать какие-либо выводы о ситуации. — Он глотнул еще виски. — Думаю, Том, ты впустую потратил слова. По-моему, вполне очевидно, что я делаю.
— Вы уже достаточно много выпили.
— Это утвердительное предложение, причем намного более осмысленное. И оно верно. Я с ним не согласен, но логически оно верно.
— Линкольн! — Том шагнул вперед.
Райм яростно уставился на него.
— Даже не думай…
— Стоп! — вдруг сказала Сакс.
Райм решил, что она встала на сторону Тома в споре по поводу алкоголя, но, развернувшись, обнаружил, что взгляд ее устремлен не на него и не на помощника, а на доски. Она шагнула вперед, и Райм заметил, что она не морщится и не хромает, все движения ее вполне проворны. Она хищно прищурилась, что придало ей пугающий вид, но, с точки зрения Райма, сделало лишь привлекательнее.
Поставив стакан с виски, он окинул взглядом доску. Не упустил ли он какие-то факты? Не сделала ли Амелия некий вывод, который от него ускользнул?
— Видишь что-нибудь насчет Пять дробь шестнадцать?
— Нет, Райм, — прошептала она. — Дело в другом. Совсем в другом.