Стук, щелчок, едва слышный глухой удар.
И тишина.
Может, миссис Парсонс уронила сумку с покупками. Или мистер Лефковиц пытается справиться с карликовым пуделем и тростью.
Лорел взглянула на телевизор, на микроволновку, на дверь в спальню.
«Давай, доставай то краткое резюме по делу Гонсалеса и начинай его править».
Внезапно она вздрогнула, услышав звонок.
— Кто там? — спросила, подойдя к двери.
— Детектив Флаэрти, Управление полиции Нью-Йорка.
Лорел никогда о нем не слышала, но копов на Манхэттене были тысячи. Она посмотрела в глазок. За дверью стоял белый мужчина лет тридцати с небольшим, худощавый, в костюме. Он держал в руке раскрытое удостоверение, хотя разглядеть что-либо, кроме отблеска от жетона, было невозможно.
— Как вы вошли в дом? — поинтересовалась она сквозь дверь.
— Кто-то выходил. Я позвонил в домофон, но никто не ответил. Уже собирался оставить записку, но решил все же попробовать.
Наверное, домофон опять сломался.
— Ладно, сейчас.
Сняв цепочку и открыв щеколду, она распахнула дверь.
Лишь когда мужчина шагнул в квартиру, Нэнс Лорел подумала, что, вероятно, все же стоило попросить его подсунуть удостоверение под дверь, чтобы она могла прочитать, что там написано.
«Впрочем, к чему беспокоиться? — решила она. — Дело закрыто. Я больше никому не угрожаю».
Барри Шейлс не отличался крупным телосложением.
Свою фигуру он часто описывал как «компактную».
У него была сидячая работа — перед экранами мониторов, джойстиками БПЛА и компьютерной клавиатурой.
Но он тренировался с гантелями и штангой — потому что ему это нравилось.
И бегал трусцой — по той же самой причине.
Бывший капитан ВВС придерживался мнения: чем больше нравятся тренировки, тем лучше реагируют мышцы.
И потому, когда он ворвался мимо встревоженной Рут, сторожевой суки в облике секретарши, в кабинет Шрива Мецгера, а затем с размаху врезал боссу, тот пошатнулся и рухнул на пол.
Глава НРОС поднялся на одно колено, размахивая руками. Со стола, за который он пытался схватиться, соскользнули документы.
Шейлс шагнул вперед, снова занося руку, но поколебался. Одного удара вполне хватило, чтобы разрядить злость, нараставшую с тех пор, как он стал свидетелем импровизированного футбольного поединка между человеком, которого ему было приказано распылить на молекулы, и мальчишкой-подростком во дворе дома в грязном мексиканском пригороде.
Опустив кулак, Шейлс отступил на шаг, не собираясь, однако, помогать Мецгеру встать. Скрестив руки, он холодно смотрел, как потрясенный директор прижимает ладонь к щеке и неуклюже поднимается с пола, собирая упавшие бумаги. Шейлс заметил на нескольких папках гриф секретности, с которым он не был знаком, несмотря на свой невероятно высокий уровень допуска. Он также отметил, что безопасность секретных документов заботит Мецгера куда больше, чем то, насколько пострадал он сам.