— Но не убит же!.. Его уж и так зазывали, и эдак. Я уж и бросил бы приглашать, да супруга моя: что ты, что ты, неприлично. И вот он — господин Бурмин. Не успел супруге вашей сказать. Все наши дамы в большой ажитации.
— Да, — выпустил дым Облаков, откладывая трубку. И закашлялся.
Это была не радость. Кто ж радуется, встретив призрак. Столкнувшись во плоти с тем, кого привыкла воображать.
Мари было тошно и спокойно, как во сне. И как во сне — что угодно, но только не удивление.
Тошнотворная нормальность происходящего.
В щеках покалывало: отливала кровь. Зала плыла и кренилась, как падающий на последних оборотах волчок. Бал, плечи дам, причёски, бакенбарды, ордена, фраки, веера, клоки музыки, смешки, голоса — всё распалось в пёстрый подвижный сор, без смысла и порядка. Сор, который можно смахнуть одним ударом ресниц. Проснуться.
Он стоял у колонны. Он смотрел на неё.
Её толкнули. В ухо крикнули: «Мазурка!»
Она отшатнулась. Кому-то отдавила ноги. Бессмысленно посмотрела. Вцепилась в веер.
«Я делаю не то. Надо отойти. Сесть с дамами».
Где же он?
Его заслонил высокий генерал. На плечах жирные золотые щупальца. Височки — под императора. Ну иди же, проходи скорей, болван!
Но болван остановился. Что ж? Ну?
Болван наклонился к её руке. Распрямился. Показал в улыбке зубы. Челюсти его смыкались и размыкались — он что-то говорил. Взял её под руку.
Мари очнулась.
— …И вот он я. Примчался, как ветер. К твоим ногам, — закончил, ведя её, Облаков, — веришь или нет.
— Удивительно, — ответила Мари. Она понятия не имела, что он ей сказал.
— Знаешь, да и нет! — оживлённо возразил Облаков. — Я знал, что покупаю. В каком-то смысле. Ты же помнишь ту вороную пару, что мне Крутов продал?
Его слова барабанили по слуху, как дождь. В животе был тугой узел. Мари шла и боялась, что сейчас реальность опять треснет. Возможно, прямо у неё под ногами.
— Что, прости? Здесь так шумно, — выдавила улыбку.
Перед ними то смыкалась, то размыкалась толпа.
А он всё стоял там. Глядел. На неё.
Толпа то скрывала его. То показывала. «Мазурка! — орал распорядитель. — Большой круг!»
— Я говорю: орловского завода. Обе лошади.
— Да. — Мари проглотила ком в горле. — Хорошие. Но почему такая спешка? Ты же думал приехать сюда неделей позже.
— Соскучился по тебе. Шучу. — Облаков улыбнулся. — Нет-нет, конечно, не шучу: соскучился. Но ещё и срочное дело. Поручение самого государя. Так что сама видишь, не жалел и вороных. Но оказались — чудные! Ба! — крикнул вдруг он. — Гляди, кто там. Вот так-так. А говорил, что затворник.
— Он — тебе? Вы виделись? Когда?