Петтерсы. Дети океанов (Воля) - страница 109

Из воды показалась акулья пасть. Увидев ее, Марта ахнула. Морда акулы с правой стороны была рассечена старым безобразным рубцом, проходящим через глаз. Женщина собралась и ничем не выдала своих эмоций, но она была готова побиться об заклад[128], что видела эту морду ранее. У миссис Петтерс вновь появилось дурное предчувствие.

Тем временем акула со всей силы ударилась о борт судна и вновь ушла на безопасное расстояние.

— Да эта чертовка играет с нами! — усмехнулся Самарин. — Ну, что-с, сударь, — обратился он к Гариссу. — Кто первый стреляет?

Англичанин вежливо поклонился:

— Предоставляю вам п-право выбора.

— Как знаете!

Капитан вскинул винтовку к плечу. Зрители замерли. Самарин медлил, пытаясь войти в резонанс[129] с качкой корабля. Наконец он выдохнул, на секунду задержал дыхание и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Все повернулись к акуле. Плавник ушел под воду, чем вызвал ликование на корабле, но оно было преждевременным — через мгновение он вновь появился над поверхностью океана.

— Дьявол! — воскликнул капитан.

Гарисс слегка поправил шляпу и тихо проговорил:

— Теперь понятно, почему вы проиграли войну.

— Что-о-о?! — Голос Самарина прогремел над водой как пушечный выстрел. — Если бы у нас были ядра, вы бы никогда не вошли в Севастополь! Мы отвечали одним выстрелом на вашу дюжину! Ладно турки, они прирожденные вояки, но и их мы не раз бивали, а уж вас и лягушатников мы бы размазали, как гусиный паштет по хлебу!

Англичанин был невозмутим — казалось, выпад капитана его совсем не задел.

— Готовьте ваш хлеб, сэр, сейчас мы посмотрим, кто кого размажет.

Самарин побагровел от злости, но, преисполнившись самообладания, заставил себя успокоиться и посмотрел на плывущую вдалеке акулу.

— Ваш выстрел, сударь.

Гарисс прислонил дуло револьвера ко лбу, будто мысленно разговаривая с оружием, затем сделал глубокий вдох, вытянул руку, прикрыл, целясь, один глаз и выстрелил.

Акула вильнула — должно быть, пуля вошла ей в правый бок, — нырнула, скрываясь под водой полностью, но вскоре вновь появилась на поверхности. Видимо, разозленный поведением людей хищник устремился к кораблю, ударил со всей силы его в борт, после чего взял левее и направился своим курсом.

На корабле раздался хохот.

— Мазила! Точно в молоко! Промазал! — закричали зрители наперебой.

Самарин поднял ружье вверх, успокаивая толпу:

— Цыц, горлопаны! — Затем он обратился к лейтенанту: — Я, как вы уже успели заметить, немного понимаю в военном деле. Это был хороший выстрел. Не хотел бы я находиться с той стороны вашего прицела. Даже странно, что вы ее не убили. Заговоренная она, что ли? С этого момента прошу считать меня своим другом. Обещаю: более никаких нападок и подковырок.