/
Autres).
Как поясняет Яннис Ставрокакис, исследующий вопрос о значимости лакановской теории субъекта для политической и социальной теории:
Субъект сталкивается с нехваткой и отчуждением там, где он ищет полноты и тождественности. Именно эта нередукционистская концепция субъективности открывает возможность для… слияния между теорией Лакана и политическим анализом. Конституция любой (в конечном итоге) невозможной идентичности может сложиться только в результате идентификации с доступными в обществе дискурсивными конструкциями, например идеологиями и т. д.[189]
Далее Ставрокакис пишет:
Помещая в то место, которое ранее приписывалось сущности индивидуальной души, конститутивную нехватку, лакановская теория избегает эссенциалистского редуцирования социального к индивидуальному и открывает пути для совмещения психоаналитического и социально-политического анализа, так как эта нехватка может быть заполнена лишь социально-политическими объектами идентификации[190].
Одна из важных особенностей лакановского субъекта — это отсутствие у него сущности, которую можно было бы выразить в каких-то эссенциалистских терминах, эта сущность или, скорее, видимость таковой обретается субъектом только через идентификацию/конкуренцию с другими и через свое вмещение в символический порядок (Большого Другого).
Следующий принципиальный момент, касающийся лакановского понимания субъекта, — это верность французского психоаналитика тому «коперниканскому перевороту», который был совершен Зигмундом Фрейдом. Революционность психоанализа заключалась в опровержении широко распространенного в научной психологии XIX в. представления о том, что внутренний мир человека, его психика тождественны сознанию, что «лишь сознательное заслуживает наименования „психика“»[191]. Психоанализ сверг сознание, эго человека с его пьедестала, в некотором смысле унизив человека, подобно тому как это некоторое время назад сделали Николай Коперник и Чарльз Дарвин (один показал, что Земля — не центр Вселенной, второй — что человек — лишь очередное, пусть и необычное звено в эволюции животного мира, а не креатура сверхъестественного Творца). Как писал сам Фрейд,
психоаналитические представления о распределении полномочий между сознательным Я и могущественным бессознательным больно уязвляют эгоистические чувства людей, унижая их в психологическом смысле так же, как теория происхождения видов унизила их в биологическом смысле, а давние открытия Коперника — в смысле космологическом[192].
Таким образом, вторая из отмечаемых нами важных особенностей лакановского субъекта — это его децентрированность по отношению к эго как центру сознательной части личности. Если вернуться к упомянутому нами в начале сравнению субъекта с айсбергом, то его эго — это всего лишь видимая часть, под которой скрывается внушительная бессознательная часть, ускользающая от осознания. То есть эго