Подходя к Кремлю, увидели, что Кремлевский дворец внутри весь освещен был огнями, а внизу на набережной толпился народ, но не русский. Когда мы робко пробирались сквозь это сборище неприятелей, нас остановил поляк и стал обыскивать: у меня ничего не нашел, кроме хлеба за пазухой, но и тот ему не понадобился. Потом он указывал мне на дворец и как бы со со страхом повторял: «Наполеон! Наполеон!»
Освободившись от этих бродяг, мы пошли на Каменный мост. С моста посмотрел я на реку, которая от зарева, отражавшегося на поверхности воды, казалась как бы кровавою. За мостом вся дорога была устлана железными листами, свалившимися с крышек, которые гремели под ногами нашими и обличали наше путешествие. Далее пошли по Якиманке к Калужским воротам. По всей этой дороге во все стороны была необитаемая пустота и мертвая тишина. Вступили в Ризположенскую улицу, по обеим сторонам коей все дома уцелели от пожара. Здесь нас встретили собаки, которые с лаем и визгом стадами бегали по улице. Для предостережения себя от этих новых четвероногих неприятелей мы вооружились деревянными копьями, которые выдернули из палисада при домах.
Приближаясь к Донскому монастырю, мы дрожали от страха, опасаясь, как бы не попасть в плен неприятелям, ибо в этом монастыре стоял французский военачальник, окруженный стражею; впрочем, под покровом темной ночи прошли благополучно подле западной монастырской ограды, где видели в двух местах огонь: с северо-западной башни и на ограде.
Наконец вышли из Москвы — и перекрестились. За валом на огородах нарыли для подкрепления себе картофелю и пошли при свете от пожаров, в разных местах около Москвы, на деревню Котлы, потом к Царицыну. На этой дороге остановил нас проезжий француз, расположившийся ночевать в овраге, и спросил по-русски: кто мы, далеко ли отсюда Москва? И за сим отпустил нас.
Часу во 2-м ночи пришли мы в деревню Опарники, в 15 верстах от Москвы. Здесь по всей деревне крестьяне бродили кучами с криком и шумом. Не находя себе пристанища для ночлега в избах, которые наполнены были московскими жителями, я прилег в сенях одного дома на мешках с мукою и от усталости крепко заснул до рассвета.
Поутру попросили мы хозяина сварить нам картофелю, который у нас был в запасе. Хозяин с длинною седой бородою и большими усами, опершись на ухват перед печкою, проповедовал своим постояльцам разные нелепые предвещания из каких-то старообрядческих книг. «Вот, — говорил он, — исполнилось над нами древнее предсказание: в последнее время прилетят на Русь из-за моря гладные птицы с длинными хвостами, с железными носами, поклюют плоть человеческую и все развеют по воздуху. Горе, горе нам, грешным!» Не спросил я, в каких книгах написано столь грозное пророчество…