Что же, правы все-таки оказались приверженцы известной истины «рожденный ползать…»?
Не совсем. Во-первых, кто сказал, что тягу можно создавать, только вращая педали? Есть ведь и другие способы: крутить рукоять, наподобие заводной, грести — точнее, повторять движения гребца… А во-вторых, зачем уподобляться самолету или планеру, зачем разбегаться, набирать скорость и только после этого — вернее, именно за счет этого — взлетать? Не пора ли вернуться к машущему крылу, тому самому, испытывая которое погиб Де Груф? Все больше изобретателей обращаются именно к этому полузабытому направлению в поиске, и некоторые эксперименты уже сулят очевидный успех. Для поощрения их в 1959 году был учрежден даже особый международный приз — Приз Генри Кремера размером в 5000 фунтов стерлингов. Через восемь лет сумма была поднята до 10000 фунтов стерлингов, а затем — до 50 тысяч. Этот приз сам по себе говорил о важности ожидаемых результатов. Его должен был получить тот, кто оторвался бы от земли и пролетел, описав восьмерку, значительное расстояние, не используя никаких источников или аккумуляторов энергии[6].
Итак, полеты на педальных аэропланах исчерпали себя. Не спас даже пропеллер, установленный в аппарате Генри Поттера. Были перепробованы и автожир, и горизонтальный несущий винт (педальный геликоптер, самонадеянно высмеянный 80 лет назад), и в конце концов инженеры обратились к нетрадиционным средствам полета. В одном из трудов по конструированию мускулолетов задача так и ставилась: искать «новые методы и странные сочетания» механизмов. «Новые», конечно, лишь в том смысле, что они хорошо забытые старые. Еще в 1929 году немецкий изобретатель Александр Липпиш (не говоря уже о Хандли Пейдже, ставившем эксперименты с машущим крылом в начале нынешнего века) опробовал необычную летательную машину. Пилот орудовал рычагами, похожими на весла, а машина… парила, взмахивая крыльями. Правда, приз Генри Кремера, если бы он тогда существовал, не мог быть присужден изобретателю: все-таки взлетал он с помощью катапульты. Свой аппарат Липпиш назвал орнитоптером. «Птерон» — крыло, «орнитос» — птицы. Именно орнитоптер и способен обеспечить то овладение воздушной стихией, ту автономность, которая не свойственна ни самолету, ни планеру, ни геликоптеру, ни аэростату. Да и подъемная сила машущего крыла, как это было доказано Н. Жуковским еще в конце XIX века, во много раз больше, чем у крыла традиционного — закрепленного жестко.
Словом, изобретатели вернулись к Икару и прозрениям Леонардо. Одна беда: сложности механики такого полета в наш просвещенный век ничуть не меньше, чем во времена да Винчи. Их никак не удавалось преодолеть, и долгое время «Швингуин»