Утром после бессонной ночи Мо Антуан решил исследовать трассу следующего броска. В то время как его товарищи пили «капустный» чай и закусывали варево макаронами, Мо ползал, распластавшись, над их головами по скале в поисках зацепок. С гребня Эльдорадо было заметно, что в этом месте над карнизом расположено некое напластование, весьма напоминающее очертаниями Африку на карте мира. Так оно и было названо — «Африка». Теперь же, с «террасы тарантулов», стало видно и другое: напластование нависало над карнизом, а мест, где можно было бы зацепиться, насчитывалось всего… одно. И опять пошли в ход шлямбуры, потянулись изнурительные часы под капающей, хлещущей, секущей водой.
Два дня альпинисты искали путь к вершине «Африки», а когда нашли, то Антуану понадобился еще день, чтобы преодолеть нависающий где-то в районе «Марокко» острый уступ, который высовывался из стены метров на пять.
Именно во время штурма «Африки» и случилось одно происшествие, которое едва не стало гибельным для Хеймиша Макиннеса.
«Я ужаснулся, — пишет он, — когда увидел, что прямо надо мной веревка почти перетерлась. Я был в это время у самого лезвия нависающего уступа. В следующее мгновение я передвинул карабин вверх, но он не пожелал схватить веревку: оболочка нейлонового троса съехала вместе с карабином, и белые внутренние нити начали тереться о выступ.
Я закричал. Дон, который располагался чуть выше на едва заметном карнизе, глянул вниз. «Ради всего святого, — сказал он, — поспеши подняться, пока она не оборвалась!» Рядом болталась спасательная веревка, но и она была в таком же плачевном состоянии. Я осторожно перенес вес тела на стремя, прикрепленное к ней, и после пятиминутной агонии утвердил ногу на выступе шириной в полтора дюйма. Застрял я там на целых шесть часов, пока Джо и Мо пробивались вверх по «мокрому дымоходу» — вертикальному бездонному желобу, по которому сверху стекала вода и где нашли убежище множество растений. Весь день напролет растения, вода и насекомые не давали мне покоя.
В пять часов, когда уже почти совсем стемнело, Джо крикнул сверху: «Мы спускаемся. Дальше пути нет». Поднялся ветер. Он дул со скоростью 60 узлов. Используя новую веревку, свободный конец которой развевался горизонтально, я спустился дюльфером к основанию «Африки».
От потоков воды пострадал не один Макиннес: вымокли до нитки все пятеро. Но больше всего досталось Джо Брауну после его исследований в «мокром дымоходе». Очередная ночь на «террасе тарантулов» показалась путешественникам и вовсе немыслимой: ветер норовил сбросить рюкзаки вниз, а его реву вторил шум водопадов, низвергавшихся справа и слева от палатки.