— Документ? — не понял Грин. — Какие? Мне вы сунули липу. Когда дрались с Бодуном были СД с офисными программами. Что он изучать может?
— Ты забыл, кто нас от внешников выпустил? — ухмыльнулся Ифрит и подмигнул уцелевшим глазом. — Так вот, у этого… типа и были те бумажные папки Медянского и даже два жёстких диска.
— Так тот внешник живой? А он вообще кто?
— Э… слишком много вопросов, и все секретные. — завис Ифрит. — Но сдаётся мне, ты с ним переговорить ещё успеешь, и наговориться тоже.
— О, очнулся! — в палату зашла Света. — Тебя уже заждались… Ну да ладно, можешь не напрягаться и ещё пару деньков поваляться.
— Да ладно. — Грин сел. — Отдохнул, пора бы и честь знать. Света, я могу вернуться в свою комнату?
Он ждал, что ему скажут нет — в конце концов была велика вероятность, что он попытается покончить с собой, но Света ответила:
— Можешь.
— Пойду ещё к Рою зайду. — поднялся Грин и не торопясь заковылял к бывшему рабочему кабинету.
Дверь оказалась не заперта. В кабинете было пусто, только за своим столом сидел Рой, что-то записывал на бумаге, и вчитывался в текст в тяжёлом картонном скоросшивателе. Рядом лежало ещё несколько. Документы мясника Медянского.
— Прервись. — толкнула его Настя. — Сделай перерыв на обед.
Рой рассеянно кивнул и потёр виски. Грин зашёл.
— О, привет Грин. — подмигнула Настя.
Рой просто помахал рукой.
— Привет. — сказал он. — И правда, стоит сделать перерыв… Столько ещё разобрать и прочитать… Представляешь, я тут нашёл документы внешников о сержанте Треше. Звали его конечно по-другому, но вот случай заслуживает внимания — сержант дезертир, который принял красный жемчуг и сбежал в Улей. Его это не спасло, и он переродился в заражённого и потерял мозги. После чего над ним ставили кучу опытов, резали и откармливали. Откормили до размеров элитника и двое дураков выжгли ему мозги… Ну не мозги, а споровый нарост. К нему вернулся человеческий рассудок и он сбежал, а потом вернулась и речь… Представляешь — элитник с разумом и речью человека? Теперь он ведёт свою войну против внешников управляя заражёнными.
— Рой. — перебил его Грин. — У тебя есть фотографии Нины? Да и Риты. Хочу в чёрную рамку повесить.
Рой замер, а потом посмотрел на него с какой-то тоской.
— Грин. — сказал он. — Погоди тризну делать, живая Нина, ещё живее живых. Или ты думаешь, я бы стал так с тобой говорить и забыл бы о ней?
Грин почувствовал некий стыд, а потом спросил не веря:
— Жива?
— Конечно жива. — кивнул Рой. — Запретила тебе об этом говорить, чтобы сюрприз сделать… Но тебе сейчас не до сюрпризов.