Последние фиолетовые лепестки размазываются в кашу под сапогом Брока.
Он делает глубокий, трудный вдох, а когда поворачивается ко мне, лицо его искажено яростью и отчаянием. Дверь оранжереи тихо открывается, и из тени появляется Дорит.
Словно по команде, из кухни выходит Рая. Она проходит по оголенной галерее и останавливается у меня за спиной. Неожиданно я понимаю, что оказалась в ловушке. Рая протягивает Броку огромные садовые ножницы, и холодный ветер бросает прядь волос мне в глаза, заставляя меня на миг зажмуриться.
Брок берет ножницы и смотрит на меня, щуря налитые кровью глаза.
– Оставь нас в покое, Марит, – произносит он.
Я откашливаюсь, горло у меня сжимается и саднит.
– Мне кажется, ты должен кое-что знать.
Мышцы на челюсти Брока напрягаются.
– Я видела Филиппа в мастерской Айви примерно месяц назад.
Он щурится еще сильнее.
– Может быть, это ничего не значит. Но то, что случилось с ними… то, что случилось с ней… они были там вместе, – говорю я и с трудом сглатываю. – А потом я нашла вот это в ране Филиппа.
Кода я протягиваю Броку крошечный осколок стекла, в его глазах вспыхивает гнев.
Дорит прикрывает рот ладонью.
– Ты не веришь Филиппу, – говорит Брок. Он поднимает ножницы и направляет их на меня. – Я слышал, как ты однажды сказала это Еве в теплице. Ты постоянно вынюхиваешь что-то, следишь за ним. Почему?
Я сжимаю губы, чувствуя у себя в волосах прах, оставшийся от цветов. Я не знаю, в чем заключается правда. Жертва Филипп, герой или убийца?
– У меня нет ничего определенного. Просто… когда он рядом, слишком часто случается что-то плохое.
Слухи, окружающие смерть Алекса, гибель шахтеров, гибель Айви. Филипп носит кольцо с таким же камнем, как тот, что оставил мой отец. Что общего между всеми этими смертями и ужасами? Только один человек.
– Мне кажется, некоторые вопросы относительно Вестергардов все еще нуждаются в ответах, – осторожно добавляю я.
Брок смотрит на окно второго этажа, на окно комнаты, где лежит без сознания Филипп.
– Это были любимые цветы Айви, – тихо произносит Дорит, держа полную охапку ярко-розовых георгинов. – Мы похороним их вместе с ней.
Брок втыкает ножницы в полузамерзшую землю с такой силой, что я вздрагиваю, а потом протягивает мне трясущуюся руку.
– Когда мы вернемся, – говорит он, предлагая мне совершенно неожиданный союз, – то поможем тебе искать эти ответы.