– Пожалуйста… – начинает Хелена, но я дергаю ее за руку и решительно закрываю дверь перед лицом курьера. Комки снега и кусочки льда, упавшие с крыльца в вестибюль, тают у наших ног.
Она смотрит на меня почти вплотную, пока над нашими головами мягко покачиваются хрустальные подвески люстр. Из вазы, стоящей в вестибюле, плывет запах орхидей.
– Госпожа? – спрашивает Нина, стоящая у входа в коридор для прислуги, голос у нее напряженный и встревоженный.
– Возвращайся на кухню, Нина, – спокойно отзывается Хелена. – Мне нужно, чтобы ты присмотрела за Евой. Не спускай с нее глаз.
– Хелена, – говорю я, – мы продумали возможность того, что ситуация обернется именно так.
Из тени выступает Теннес.
За ним идут мои люди из шахт. Те, кто был на моей стороне последние десять лет и помогал мне сплести эту сеть.
Я крепко запираю дверь.
Марит
Мы с Хеленой в ловушке. Она пытается ускользнуть в коридор для прислуги, но доктор Хольм преграждает ей путь. Я в отчаянии оглядываюсь по сторонам. Лица шахтеров плывут передо мной, выражая все оттенки реакций, возможных в подобной ситуации. Вина, стыд, ярость, наглость, убийственный гнев.
Страх.
Все, о чем я могу думать – как добраться до Евы раньше них. Все они делают шаг ко мне, и их кольца сверкают магией; они вытесняют меня в вестибюль и встают стеной вокруг нас с Хеленой, теснее смыкая ряды, преграждая нам все пути к спасению.
– Филипп, – говорит Хелена. Ее трясет от тихой ярости. – Скажи мне, ты убил Алекса из-за этого?
– Нет, – отвечает Филипп, и он действительно оскорблен подобным предположением. – Я любил своего брата и ни за что не причинил бы ему зла.
Но краем глаза я улавливаю кое-что. Мимолетное, словно луч на волнах – то есть, то нет, – выражение на лице доктора Теннеса Хольма. Едва заметная улыбка.
Филипп тоже видит это.
– Ты ждешь, что я поверю, будто ты скрыл от него все это и оставил его в живых? – Хелена горько усмехается и поворачивается к доктору Хольму: – Ты сказал мне после вскрытия, что у него было больное сердце. Я тебе поверила.
– Теннес тоже ему ничего не сделал, – возражает Филипп. – Смерть Алекса была естественной.
Но я впервые вижу в броне его уверенности трещину сомнения.
Я чувствую, как охранник Хелены, стоящий рядом со мной, медленно и незаметно тянется за пистолетом. «Пожалуйста, пусть все закончится побыстрее», – молюсь я и старательно смотрю в другую сторону, чтобы не выдать его. Если на нашей стороне вооруженный охранник, у нас есть слабый шанс сбежать. Прожить достаточно долго, чтобы к нам пришла помощь.