То, что я сейчас скажу, покажется вам невероятным.
И я знаю, что в это трудно поверить.
Вы ведь тоже видели кадры, сделанные в этих лагерях, в «центрах “Аврора”», как их называют. Их обычно устраивали в заброшенных промзонах. Там живут послушные, сытые девушки, которым предлагаются занятия по этике, по развитию гражданской позиции и еще масса различных мероприятий, покуда не изобретут лекарство от «болезни». Это все сфабрикованные репортажи.
Савини поступил очень хитро. По всей стране в лагеря переоборудовали десятки старых заводов. Кошек заперли подальше от людских взглядов за решетками и заборами там, где раньше трудились рабочие. Так, говорил Савини, мы воздаем должное памяти предков. Савини считал, что Темные – необразованные дикарки. Поэтому необходимо было показать им, что в нашей стране существуют ценности, которые нужно чтить. И лучший способ научить этому Кошек – погрузить их в славное, но не слишком далекое прошлое.
На самом же деле в стране было недостаточно тюрем, чтобы поместить туда всех нас, да и так можно было заставить людей забыть о безработице и закрывающихся заводах.
Савини, как и все великие диктаторы, был невероятно предприимчив.
* * *
Я села на кровать с номером 113 и посмотрела вокруг.
Голые серые стены, разбитые окна, сотня кроватей, шершавые одеяла и тошнотворный, всепроникающий запах целлюлозы. По помещению расхаживали девушки. У них у всех был усталый вид. Вдалеке был слышен глухой гул мотора, и я задумалась, что это может быть.
Лагерь занимал львиную долю бывшего завода. На входе у меня забрали все имущество: телефон и одежду. Мне снова пришлось пройти осмотр, а потом мне выдали белую тунику. На груди и на спине был напечатан мой номер: 113. Нигде не упоминались ни мое имя, ни фамилия. Я не была для них Луизой, я была номером. Просто 113.
Я спросила у охранницы, стоявшей у входа, могу ли я позвонить отцу. Она ухмыльнулась и ответила: «Посмотрим на твое поведение, крошка». Меня отвели в общую спальню, которую обустроили в ангаре. Вдоль решеток стояли охранники с оружием в руках.
Я подумала о Томе. Он сейчас, должно быть, сидит в камере.
Я чувствовала себя одинокой, потерянной. Я бы все отдала, чтобы оказаться рядом с ним.
Раздалась сирена, и все Кошки вышли во двор.
Одна из отстающих сказала мне, проходя мимо моей кровати:
– Поторопись, 113, а то останешься голодной.
Я пошла за ней к выходу.
По пути мы встретили полсотни изможденных Кошек, выходивших из другого здания.
– Что происходит? – спросила я у одной из девушек.
– Ты новенькая, что ли?
– Да. Меня только что привезли.