Я зарычала и бросилась на второго пса.
Овчарка, истекая кровью, повалилась на бок.
Вторая собака отпустила Тома и прыгнула на меня.
Я отскочила от нее и ударила локтем по голове. Пес заскулил и без сознания упал на землю.
Тут очнулась вторая собака с окровавленной мордой. Она, порыкивая, стояла напротив меня. Из-под ее рассеченных губ виднелись желтоватые клыки.
– Лу, осторожно, – прошептал Том.
Из-за деревьев выскочила третья овчарка, которая выслеживала нас через весь лес. Она встала рядом со второй.
Теперь вокруг нас ходили две собаки. У них были прижаты уши. Им никогда не приходилось иметь дело с таким существом, как я. Несмотря на годы дрессировки, на беспрекословное подчинение хозяевам, они не понимали, как поступить: атаковать или отступить.
Я глубоко вздохнула. Отогнала от себя страх и гнев. Я стала спокойнее горного ручья, спокойнее облаков, плывших по небу, спокойнее инея, покрывавшего пастбище.
Я выпрямилась в полный рост, опустила руки и развернула ладони к небу. В знак мирных намерений.
Одна из собак перестала рычать и с удивленным видом наклонила голову.
Через несколько секунд она облизала свою израненную морду и уселась на землю. Вторая собака втянула носом запах моего тела и почесала левое ухо.
Я очень медленно опустилась на колени и протянула овчаркам руки. Они подбежали ко мне, чтобы я их погладила.
Я уткнулась носом в их шерсть.
– Вот так, все хорошо, все хорошо.
Собаки, успокоившись, завиляли хвостами.
И в этот момент на плато раздался чей-то голос:
– Так-так. Вот мы тебя и нашли, грязное животное.
Я подняла голову.
Полицейские и охотники держали меня под прицелом.
Один из них пинками отогнал от меня собак.
Том с окровавленной ногой мотал головой, пока ему надевали наручники. Охотники стали издеваться над ним:
– Теперь понятно, почему твой отец сбежал: с таким-то сыном!
– Тем лучше, – ответил им Том с вымученной улыбкой.
Один из мужчин так сильно ударил Тома кулаком, что тот повалился на землю.
Я крикнула:
– Том!
Но больше я ничего не могла сделать: стоя под прицелом, я понимала, что полицейские только и ждут повода, чтобы выстрелить.
Том с разбитым носом лежал на земле.
Я вспомнила, как Фатия сказала мне: «Том тебя предаст». Она ошиблась. Том не предал меня. Меня поймали только потому, что я хотела его спасти. Ведь однажды он спас меня от самой себя.
* * *
Я в сопровождении полицейских спустилась по склону, а Тома несли двое мужчин. Нос и нога у него были в крови. Нас затолкнули в две разные машины. Один из полицейских пророчил Тому несколько лет тюрьмы. А меня пообещали выдрессировать.