Я села за машинку. Рыжая взяла кусок белой ткани и объяснила мне, как нужно шить.
– Ты давно здесь? – спросила я.
– После Марша Кошек они привезли меня сюда вместе с другими девушками, у которых нет родителей или документов. Нас обвинили в нападении на ту девчонку из Лиги.
Рыжая, конечно, говорила о Морган.
– А где Фатия? Ты что-нибудь про нее слышала? Я читала статью в газете.
Рыжая скривилась:
– Да, она как-то попыталась пробраться на завод. Тут стреляли со всех сторон. Но больше я ничего не знаю.
К нам подошел охранник и недоверчиво покосился на нас:
– 86, ты чем тут занимаешься?
Рыжая хлопнула меня по плечу:
– Давай, 113, соберись, у тебя складки на ткани!
Через несколько минут Рыжая прошептала мне:
– У Фатии и ее команды ничего не выйдет. Но мы все равно победим.
– Каким образом?
– А ты не догадываешься, что мы делаем прямо сейчас?
Я опустила глаза на швейную машинку. Нет, я догадывалась только о том, что мы находимся в рабстве у Савини.
Наш разговор прервал охранник:
– Ну все, она и сама неплохо справляется. 86, возвращайся на свое место!
Рыжая похлопала меня по спине:
– До скорого, 113!
Я работала до самого вечера.
Это было утомительное и даже отупляющее занятие.
Мне так осточертел шум, стоявший вокруг, что я не могла думать ни о чем другом. Ни о папе, ни о Сати, ни о Томе.
Когда я вышла из цеха, было уже темно. Я пошла за толпой девушек к полутемной столовой. В воздухе стоял запах капусты и прогорклого сала. Охранники выстроили нас в колонну, а очередь двигалась в порядке возрастания номеров. Повар выкрикивал номера, и девушки получали миску с едой и кусок хлеба.
Мой номер назвали почти в самом конце. Суп в миске был не прозрачнее мыльной воды, а хлеб уже давно зачерствел.
Я была без сил и рухнула на ближайшую скамейку. Некоторые девушки перешептывались, но большинство из них слишком устали и молча хлебали суп, склонившись над мисками.
Рядом со мной села Рыжая.
– Ну что, сестра, нелегко нам приходится, а?
– И так каждый день?
– Ну да, мы постоянно работаем. Кроме воскресенья.
Рыжая объяснила мне, как все устроено в лагере. Мы должны были работать с рассвета до вечера. В цеху за нами постоянно следили десять вооруженных охранников. По другим помещениям было расставлено около двадцати охранников: во дворе, в спальне, в душевой и в столовой. У каждого из них были дубинка, автомат и электрошокер. В «свободное» время делать было особо нечего: оставалось либо спать, либо бродить по двору. Книги, телефоны, музыка, рисование и игры были под запретом. А еще нам было запрещено разговаривать с людьми, которые иногда приходили к решетке, чтобы узнать, как обстоят дела у девушек. Дни были наполнены работой и скукой, которые перемежались очередями в столовую или в душ. Кормили два раза в день. В душ пускали раз в два дня. Воскресенье было днем свиданий для Кошек, у которых есть родители и которые хорошо себя вели. Поведение девушек оценивала Кэти, директор лагеря.