– С меня хватит, – рявкнула Сара. – Пойдем, Луиза.
Она стала пробираться сквозь толпу, и я пошла за ней.
Охранник покачал головой, когда увидел, что мы идем в его сторону.
– Ладно, девчонки, не лезьте в неприятности!
– Это наша подруга, вы не имеете права так с ней разговаривать! – ответила Сара.
Она хотела взять Фатию за руку, но та не далась.
– Да не трогай ты меня! И без тебя справлюсь.
– Ну что ты, Фатия, пойдем…
Но Фатия не дала Саре договорить:
– Отстань от меня! Оставь меня в покое!
Я с трудом узнавала Фатию, она была не в себе. Ее лицо исказила гримаса, она оттолкнула Сару и принялась кричать, стоя в центре толпы:
– Я вас ненавижу! Всех вас ненавижу! Вы такие жалкие! Посмотрите на себя! Вот что у вас с лицом? Что-то не так?! Я вам не нравлюсь? А ведь вы так любите, когда я надеваю юбку по самое не могу, да? И вы все равно считаете меня шлюхой. Потому что я не хочу делать мерзкие вещи, которые вы себе воображаете. А когда я надеваю хиджаб, вы тоже недовольны. Вы говорите, что я бедная покорная девушка, которую лупит брат, что я грязная арабка, экстремистка. И что? Чего вы от меня хотите?
Повисла долгая тишина.
Фатия стояла прямо посреди толпы с гордым, надменным и в то же время опустошенным видом.
– Хотите увидеть меня такой, какая я есть? Хотите увидеть меня без платка? Так смотрите же.
Фатия сняла хиджаб. И мы увидели. Увидели шерсть, которая покрывала ее щеки, уши и затылок. Будто темная грива. Фатия напоминала дикое доисторическое животное.
Рот охранника открылся и больше не закрывался.
Испуганная толпа расступилась.
– Фатия, прекращай немедленно этот балаган, – раздался чей-то громкий властный голос.
Во дворе появился директор, который своим внушительным животом прокладывал путь через толпу. Он шел прямо к Фатии, и его, казалось, ничуть не смущала шерсть на ее лице. Он положил ей руку на плечо. Точнее, нет, он схватил ее, словно чересчур непоседливую собаку.
Не стоило ему этого делать.
Зубы Фатии раздробили ему пальцы.
На школьном дворе раздался ужасающий крик.
* * *
Я не стала гадать, почему Фатия так поступила.
Меня скорее заботило, сколько еще было таких девушек, как она, как я, как мы?
Сколько еще девушек в толпе скрывало шерсть, растущую на теле? Сколько девушек кричало, вопило не потому, что они увидели гриву Фатии или окровавленную руку директора, а оттого, что их охватил страх – тайный, – когда они поняли, что их ожидает. Ведь в тот момент было абсолютно ясно: мы превратимся в животных – такова наша участь.
Но пока что вокруг царила невообразимая паника. Охранник пытался схватить Фатию, у которой весь подбородок был в крови. Директор катался по земле, прижимая разодранную руку к своей белой рубашке. Все с криком разбегались в разные стороны. А те, кто не убегал, снимали весь этот апокалипсис, застыв на месте одновременно с пораженным и радостным видом. На помощь прибежали другие охранники. Они пытались как-то контролировать поток учеников. Они напоминали овчарок, лающих на стадо овец.