— Я безумно довольна, что мы оказались наедине! — радостно воскликнула Саманта.
Лежа распростертой на топчане, она повернулась к своей подруге.
— Но не так, как я, милая. — Кэт бросила на нее взгляд, не лишенный двусмысленности.
Одним движением она вытащила заколку, что удерживала волосы Саманты, и по плечам ее подруги заструилось шелковистое покрывало. Словно увлеченная тяжестью густых волос, голова Саманты запрокинулась назад. Подняв руки, она попыталась подхватить каштановые локоны. При этом движении одеяло соскользнуло, открыв красоту тела, шелковистая белизна которого сочеталась с нежными тенями.
Застыв, Кэт с вожделением и страстью смотрела на нее.
При виде кружевного хлопчатобумажного белья, которое скорее показывало женские формы, чем скрывало их, она был охвачена каким-то наваждением, неутоленным голодом по этой янтарного цвета, бархатистой и благоухающей плоти.
Аромат кожи возлюбленной пьянил. Кэт поискала пальцами атласную впадинку на шее и, склонившись, положила ладонь на ее выдававшуюся вперед грудь. Ощутив нежное прикосновение и ласку, Саманта вздрогнула.
По выражению ее глаз Кэт догадалась о взаимности ее чувств. Лицо Саманты залил румянец. В течение одной нескончаемой минуты Кэт представилось, что вся жизнь скрывается здесь в блиндаже, а то, что снаружи — кошмарный сон.
— Ты очень красива, — прошептала она. — Я люблю тебя, как в первый день, помнишь, в школьном душе? Мне кажется, что я любила тебя даже до того, как познакомилась с тобой.
Саманта закрыла глаза. Голос подруги даже больше, чем страстные ее трепетная рука лежащая у нее на груди, ввергала в оцепенение удовольствия. По тому, как она с трепетной нежностью приподняла ее подбородок, она поняла, что сейчас последует. Ласковые руки Кэт обхватили ее талию, а губы слегка коснулись ее губ, и она ощутила пьянящее головокружение. От ее трепетного, взволнованного дыхания по венам разлилась какая-то сладострастная восхитительная благость.
Закрыв глаза, она отдалась бесконечному поцелую — этому сладостному мгновению, которое требовало непременного продолжения. Вздрогнув, она прошептала:
— Ты думаешь, что это подходящий момент?
— А что? Ты торопишься? До нашей очереди дежурить еще семь часов.
Саманта нежно улыбнулась.
От природы она была очень красива, но чувства, освещающие лицо, делали ее еще более привлекательной. Свет от керосинки в блиндаже подчеркивал изящность линий ее фигуры и бархатистую нежность ее шелковистой кожи. Хлопчатобумажное белье с несмываемым штампом тыловой службы обеспечения 14-й лондонской пехотной бригады покоилось складками на ее изящных бедрах.
