Она не могла утверждать однозначно, что сидевший напротив человек был ей откровенно несимтипатичен. Хотя красавцем его, во всяком случае, на первый взгляд, назвать было трудно. Невысокий толстячок с одутловатой физиономией и глазами навыкат, пожелтевшими от табака зубами и зализанными назад редкими волосами, — он никоим образом не напоминал Антонио Бандераса, который являлся ее секс-символом последние пару лет. Но и отвращения она к этому типу не испытывала. Просто рабочий момент, одно из сотен интервью, сотен лиц, большинство из которых давно стерлись из памяти.
Вообще-то Ольга должна была уже сидеть в поезде, несущем ее к солнечным пляжам Геленджика. Она вполне бы могла завести там курортный роман, подцепить солидного дяденьку или статного, темноволосого жиголо. А почему бы и нет? Может она позволить себе раз в год забыть о надвигающейся старости, приближения которой она в душе так истерически боялась, и окунуться в водоворот всепоглощающей любви?!
Однако в редакции случился аврал. Ахромеев отправился в отпуск еще раньше нее, Светлов уехал с губернатором в Москву на ВВЦ, у Петровского очередной запой… И пришлось ей, Ольге Тереховой, уступить мольбам редактора: "Леля, золотко, мы никак не можем обойти своим вниманием таксидермиста Зоткина. Его работы отправились с губернатором на Всероссийскую выставку. Ты уж сваргань с ним интервьюшку, а потом езжай в свой Геленджик. Лады?".
Таксидермист Иван Андреевич Зоткин на интервью согласился без проблем. Только предупредил по телефону, что из своего Заглотова приехать не сможет — сломался "Москвичонок". Пришлось брать командировочные на дорогу, покупать пленку к казенной "мыльнице" (дешевый фотоаппарат использовался именно как разъездной вариант, чтобы не отрывать от дел фотокора), и почти два часа париться в пригородной электричке. А потом еще минут тридцать добираться до этого несчастного села на попутке.
Заглотово оказалось небольшим селением с пустынными улочками. Изредка слышался брех местных шавок, да кудахтанье кур из-за оград. Увидев незнакомого человека, редкие прохожие словно торопились нырнуть в ближайший проулок, прежде чем Ольга успевала спросить, где живет таксидермист. Так что она порядком вымоталась, прежде чем, наконец, нашла нужный дом — двухэтажный особнячок красного кирпича. Перед тем, как позвонить в прикрепленный к калитке звонок, журналистка достала из сумочки флакончик "Кензо", мазнула по запястьям и за ушами. В воздухе затрепетал невесомый аромат мандарина.
Сейчас она сидела напротив Зоткина с включенным диктофоном, отхлебывала из эмалированной кружки пахнувший мятой чай, и искоса поглядывала на чучела. Застывшая картина: пара волков загнала олененка. Злобно оскалившись, один из серых встал на задние лапы, норовя прыгнуть жертве на загривок, другой вцепился в ногу животного. Мастер предупредил, что, несмотря на видимую законченность, композиция далека от совершенства — над ней еще работать и работать. Над волками застыл в вечном полете стерх, а чуть сбоку токовал жирный тетерев, распушив веером пестрый хвост.
