Однако, вопреки нарастающим подозрениям, дифирамбы геронтократии и околонаучному шарлатанству в исполнении нахального восточно-загнипийца размеренным размышлениям Мусороса нисколько не препятствовали. Более того, даже улавливались суть и ход излагаемого. Дальше — больше, славословия подспудно находили отклик в подсознании:
«Кто его знает, ведь даже изобретателя зонтиков поначалу не признавали, побивая, в качестве контрдоводов, камнями. А ведь для защиты от весомости сих аргументов новшество явно не предназначалось.
За первым велосипедистом тоже пытались, насколько помнится, гоняться… с дубинами, но там дело обстояло оживленнее: вот уж отводили душеньки, когда удавалось загнать незадачливого гонщика в канаву… — Несколько повеселел Мусорос. — Взяться, что ли, за предлагаемое колобродство — глядишь, дельце выгорит? — В который уж раз ностальгически защемило в мусоровом подреберье. — Но начать не со слепого финансирования, на что, конечно же, рассчитывает алчущий проситель, а с изучения материалов…
Кстати, предоставлена ли в секретариат документация?
С консультаций у специалистов, экспертов соответствующих отраслей или окрестных областей, если вообще таковые в цивилизованных странах сыщутся. Не найдутся — придется шустрить по секретным лабораториям, центрам закрытых исследований… А ведь без выхода на вице-премьерский уровень подобные поиски не осуществить — значит, предстоят дополнительные затраты…
Нет, каков наглец, осмелиться предположить, что сам величайший Мусорос пойдет на внеплановые расходы?! — Но сконцентрироваться на похвальной для всяк разумного существа бережливости надолго не удалось. Внимание Мусороса переключилось на секретаришку, безответственно стоящего в сторонке с просто-таки независимым, рассеянным видом, будто лично его ничегошеньки не касается, с вопиюще нагло, вдобавок, засунутой почему-то именно в брючный карман рукой.
Неужели игровые жетоны перебирает? — Мусорос старался не думать о прочих весьма возможных пошлостях. — Совсем, хорек, распустился, неужели не понимает, что к любому многообещающему проекту, как к лакомому ломтю, непременно норовят присосаться прилипалы всевозможных мастей, оттенков и калибров?» — Не смотря на вполне справедливое негодование, легкомысленно непостоянное сознание, увлеченное ностальгическим «щемлением» в груди, отвлеклось от проштрафившегося гнусного секретаря и романтически припустило мечтать о несбыточном. Забрезжив на горизонте, вмиг отчетливо и явственно представило пред Мусоросом, реализовывающим уникальные, как у всякого гения, способности зреть в даль, недоступную близоруким массам, само его величество могущество! Могуществом же с прилипалами делиться бессмысленно: могущество либо надежно ухвачено руками провидением назначенного избранника, либо не существует вовсе!