«Вот если бы подозрительный субъект издавал учебники или, того прибыльней, приватизировал добывающие отрасли… так нет же! От деструктивно настроенного к устоявшемуся мирозданию индивида ничего прибыльного ожидать не приходится, скорее — наоборот. Хорошо ли смутьяна обыскали? На совесть ли? Нет, что-то здесь нечисто — надо разобраться, что именно? — теперь уж извечно-персональными вопросами озаботился Мусорос. — Да за кого, собственно, мелкотравчатый аферист меня принимает?»
Поневоле станет обидно, когда тебя пытаются облапошить, а когда, вдобавок, действуют столь примитивным способом — это просто вопиющее проявление элементарного неуважения! Нет, подобного нахальства от задрипанного загнипийца Мусорос не ожидал: затрагивать сокровенное — преклонный возраст не только невежливо и примитивно, но даже как-то нелепо!
Конечно, предсказуемость подобного шага со стороны просителя виделась очевидной, однако, получив ожидаемое, Мусорос с трудом следовал предписаниям высокооплачиваемых психоаналитиков — не поддавался вскипающему негодованию.
«Да, попили моей кровушки околонаучные знахари, шарлатаны, даря надежду и забирая взамен пачки купюр с остатками здоровья в придачу. Э-э-эх, бедные пачечки, как вы без меня, целы ли? Э-э-эх, соблазны… Никто ведь не прочь добавить к иссякающим годам упавший с небес сороковник здоровой, насыщенной мудростью жизни. Кто устоит? И нынешний визитер гнет туда же — не только тростью отходить, афериста прибить мало!» — Недобрые чувства всклокотали во впалой от лишения здорового детства и спортивной юности груди, вскипели в весьма прохладном разуме Мусороса. Правда, как у всякого себе на уме финансиста заведено, всплеск негодования носил характер внутренний и внешне ни в чем не проявился, не удостоился даже озвучивания, поэтому-то, напрочь лишенный эмоций, защемил, пробравшись в сферу грудной области, где у «хомо сапиенсов» бьется-торопится сердечко. Смесь сомнений, на четверть ясных, а на остальные четверти смутных, с понятными на одну лишь осьмушку догадками забередила давно уже трансплантированную селезенку да прочие чувствительные органы, расположенные в области надбрюшия.
«Нет, не все так просто. Ой, не так, чует моя селезеночка, что-то, ой, чует! — В мозгу Мусороса зазвучали щиплющие, знакомые по детству и отрочеству унгарстанские напевные мотивы под дерущую душу, скрипучую несноснее несмазанных дверных петель скрипку да под переливчатый перестук-перезвон цимбалы. — Ведь проныру секретаришку что-то в прожектерстве заинтересовало. Но что именно? — помимо воли интриговался Мусорос. — Ведь на сумму, достойную подкупа записного прохиндея, целая сотня подобных визитеров не наскребла бы наличности, скребись всем кооперативом, даже вскладчину, — тоже мне нашлись корпоранты. А значит, у секретаришки имеется определенный личный интерес. — Не провести на мякине умудренного афериста. — Почуял, видно, что открывается новая сфера приложения мерзопакостных способностей? Да, определенно, так оно и есть!»