Секретаришка даже на оживленной улице не стеснялся тискать некий предмет в брючном кармане.
— Нужна она мне — возьмите. — Перестал прохиндей судорожно вдавливать кнопочку в портативную панель и извлек из штанины вещицу размером с коробок спичек да в силу привычки, бесперспективной в нынешней недружеской компании, заюлил:
— Думал потом, как дело выгорит, непременно вернуть, но, раз аппаратурка одноразовая, то забирайте, конечно. А то, знаете ли, столь убедительно действующий на психику агрегат да в чужих руках — штука нешуточная. С меня достало уж примера Мусороса. Неохота, знаете ли, идти по стопам шефа — не с того, не с сего забросить дела, презреть прибыток да заняться бескорыстными пожертвованиями. Хитрая штуковина. — Секретаришка с уважением к технике, конспиративно вернул коробочку благодушествующему и, казалось, ротозействующему восточному загнипийцу. — Лихих придумок с картофельной диеты наизобретали — машинка сработала безукоризненно: столь покладистым нашего старикана давно уже, а, в общем-то, никогда не видел. Та-ак! — Хлопнул да потер ручонки. — Стало быть — в банк!
— Фьють! — свистнул проносящемуся мимо такси цвета нездоровых анализов и с соответствующим запахом внутри салона. Но лишь у одного из «охотников за сокровищами» сперло дыхание от подобной мелочи, второй же, как ни в чем не бывало, продолжил недовольно брюзжать, чему, безусловно, способствовала глухая перегородка между водителем и пассажирами, предохраняющая субъектов «свободного» общества от соблазна взаимных грабежей.
— Превратили-таки меня в бюро добрых услуг из каких-то жалких «фифти» процентов, рационализаторы-изобретатели…
— Постарайтесь на время общения со мной отрешиться от алчности — без того тошнит. В конце концов, что нам еще остается, как ни изобретать, ведь мир безудержной наживы не предоставил истинно цивилизованным людям иного достойного выхода.
— У неудачников вечно виноват, кто угодно, — не переставал брюзжать секретаришка, расстроенный недополучением планируемой прибыли и конфискацией технической новинки, на которой тоже рассчитывал подзаработать. — На себя бы посмотрели, в каких условиях существуете; Ворликия — место гиблое, особенно в зиму (знаю — по «тиви» грязных медведей показывали) даже мне временами жутко делалось. Сами не от мира сего: рождаетесь не для жизни, а чтобы совершить путь к смерти, подобно высохшим в мумии египтянам или самураям недорезанным.
— Из чьих бы уст изливались подобные сентенции: девять из десяти ворликов, по сравнению с типами вроде вас — если первое впечатление не обманчиво — розовощекие, сибаритствующие жизнелюбцы.