— Ай да удалец! А с виду не скажешь, не зря, видно, имечко боевое, «Патрон», как ты его величаешь. — Расцвел ментонер, видя, что от гостя пакостей ожидать, вроде как, не приходится: не трезвенник какой подозрительный.
— Отлично, вам удалось произвести благоприятное впечатление. Я же сказал: немного выпивки — совсем не страшно, даже полезно для дезинфекции. А то вы, небось, в самолетах размороженную рыбку с дохловатой курятиной кушали? Теперь можете быть спокойны — поря-адок в желудке восстановлен. Сейчас за водой сбегаю… — Переводяга, меж тем, оставался недвижим — пришлось секретаришке лишь выделившуюся слюну заглатывать, что иссушенным спиртягой горлом осуществлялось крайне скупо и напряженно.
— Заграничный патрон, протектор, можно сказать, на него сейчас уповаю, а то сплошной прогар по финансовой части…
— «Протектор»? Гм, протекторы дырявые бывают и пользованные, не звучит, так себе имечко, хотя, для него подходит. Ты бы, в самом деле, запить принес, а то как бы не заплохело человеку прямо в дежурной части — опять скажут: подозрительного задержанного без адвокатишек допрашивали.
— Да что ты, когда это было, чтобы у вас кому заплохело? За запить сейчас сгоняю… Что приключилось-то, рассказывай?
— А, да вот происшествия от ротозейства человеческого. Летит нашим аэробасом… нет, ихним аэробасом, но с нашинской хвостовой размалевкой жлобье. Тут тебе удобства вплоть до баньки и интима в сортире — расслабуха в полетном режиме полная! — Неодобрительно глянул ментонер на периодически сглатывающего слюну секретаришку. — Слюней от удовольствий напускают и ну заказывать эскорт услуги, нет, чтобы секьюрити обеспокоиться — по льготной цене дать подработать охранным по совместительству фирмам. В результате двое разгулявшихся мотов загипсованные в стационаре отдыхают. Протектору растолкуй, пусть ценит, что ко мне попал, в оазис стабильного порядка посреди хаоса жизненного колобродства, да знает: не один он на гвоздь напоролся, — злорадство для всяк потерпевшего, что бальзамишка на свежие фингалы с побитостями.
— И то правда, эка невидаль — раздели, подумаешь, не до лечебницы же.
— Та пара легкомысленных транжир — из бывших наших, лет этак с пятнашку назад в розысках числились: захапали куш у подельников, а нынче, с жиру верно, про ностальгию припомнили. Много, говорят, перемен, мало что можно узнать, почти все незнакомо, но кой с чем ознакомиться успели. А травмы, так это кресты нательные сымать не захотели, вот и…
Переводяга растолковал неразумному иноземцу, в чем, собственно, состоит того счастье, но переводил через пень колода, потому что занят — стакан ментонеру протягивал.