— Чистоганом, не обессудьте, ясак выплатить не смогу, потому сам недавно с тропического курорта, а за кумысом нарочный уже послан — не сомневайтесь, пулей слетает к соседям: в ихней конюшне кобылка окобылилась.
— Тьфу.
Приятного, так сказать, аппетита.
— Вот заладил с кумысом, лучше бы распорядился баньку организовать, чтоб веники дубели, простынки хрустели, квасок пенился, а не пованивал…
* * *
После удачно завершенного приступа, какой ни есть, а все же крепостцы, настроение нукерам не испортила ни чадящая баня, ни невесть чем пахучее жаркое, ни заявленный квас, чуть не дотягивающий до исправного уксуса…, но тут за дело взялся пан-председатель болярского звания. Не на шутку тревожили назначенца сомнения, основанные на богатом опыте сборщика оброка с податями и исправного данника. Не отшибло проверенный нюх ни морозами будней, ни жарой заслуженного отдыха, ни кислятиной подносимого угощения — не чуял в заявившейся компании существ одной с ним обоймы.
— Что кумысы мало кушаете, оне ж оздоровительные для организмов и прочих потребностев, не зря ж посылал нарочного-то? — Попробовал жадюга-болярин отхлебнуть расхваленной «полезности», но свело челюсти, что разжались лишь сполоснутые в спасительном первачике.
— Не обессудь, мы уж по-простому, по чароч…
— Правильно! Ибо сказано: «Кто пьет с охотою, тот почитает хозяина!» — встрял консультант, как ни кривило, ни перекашивало судорогами лицо после принятого деревенского кумысу. Нукеры же, стоило нюхнуть подношение, навсегда отвадились от кисломолочного столования.
— Дохловат твой кумыс, не настоялся еще. — Пытался скроить прищуренную онгольскую мину при плохой игре нойон.
— Не мой этот кумыс, уж говорено. Свой бы изготовил по рецептуре проверенной, на лимонной корке настоял для пущей кислотности. Отары и не лучшего качества уминали за обе щеки да нахваливали, — а на вашу компанию не угодить. — Заерзал по лавке председатель, так как в процессе организации гостеприимства ожгли-таки, недоверчивого, и не поверх богатой шубы карающей ногайкою. — Чего-то не похожи, не дотягиваете до тумена ордынского: те отары, баскаческой ориентации, кумыса выжрут, девок сыщут, попортят и ну меня за бороденку дергать да за грудки трясти, куда, мол, упрятал драгоценности со окладами, с икон, в смысле, содранными? Пока не предъявишь пук ломбардных квитанций — никак не захотят, озорники, на покой расположиться. Суетливые чертенята — не вам чета.
А тут баню с дороги подавай, рушники чистые, битую зайчатину да перины на полоти. Не-е, и сам ты, незваный гостюшка, пускай чином аж в нойоны вышел, и компания твоя — подозрительны. Баскачествуете не по правилам: девок по подполам не ищите — уж истомились кралечки, дожидаючись, вона дурищи добровольно в сенях очередью выстроились, кумысом брезговаете, будто угощение кем другим заведено, да ногайками ни одного холопа-лодыря не запороли до конвульсий конечностей. Что это за налет, что за иго оккупационное — курам на смех? Нет, никакие вы не онголы, вы даже до отар не доплюнете. А самозваным ясак выплачивать — ни жирно ли? На всяческих праздных желающих не напасешься!