Чистильщик (Шнайдер) - страница 74

– Он никогда бы…

Альмод рассмеялся так, что Эрик на миг почувствовал себя младенцем:

– Ты, считай, мертв, он – твой наставник, и кто, кроме тебя и него самого, знает, что в этом плетении твое, а что – его?

– Он не…

– Да, я вижу, что он в этом почти не участвовал. Его стихия – созидание, а не разрушение. Как и моя, впрочем, – задумчиво добавил он. – Поэтому мы с ним неплохо ладили.

– Он не стал бы! – повторил Эрик.

Альмод снова рассмеялся:

– Пари? На что? Спорим, он уже его присвоил?

– Тебе так нравится ждать от людей всякого дерьма? – медленно произнес Эрик.

– Не нравится. Но что поделать, если дерьма в этом мире – и в людях – не так уж и мало?

Эрик пожал плечами: на философские споры настроения не было.

– Через час приходи в зал для плетений, – велел Альмод. – Соберу командиров и наставников, покажешь свое, авторское. Жаль, Ульвар не успел… Ничего, потом передадут.

– Я балбес, – сокрушенно признал Эрик. – Надо было хоть Кнуду показать, время было.

– Задним умом все мы крепки. Но, раз уж зашла речь… Не привязывайся.

– То есть?

– Не заводи в ордене ни друзей, ни возлюбленных. Не привязывайся. Они умирают, ты остаешься… с очередным шрамом в душе.

Эрик посмотрел через его плечо – туда, где Тира разговаривала с каким-то парнем. Альмод усмехнулся:

– Уел. Впрочем, она меня переживет.

– Мара меня тоже.

– Мара… – Он хмыкнул. – Глупо. Спорим, она найдет тебе замену через месяц?

Эрик заставил себя разжать кулаки:

– Легко спорить о том, что невозможно проверить.

– Проверить еще легче. У меня остались знакомые в Солнечном, которые радостно изложат все сплетни. Она ведь наверняка останется на кафедре – на твоем месте.

Теперь усмехнулся Эрик:

– Из двоих, заключивших пари, один дурак, потому что не знает, но спорит, второй – подлец, потому что знает, но спорит. Кем ты считаешь меня? И кто тогда ты сам?

Он прибавил шагу. Может, напиться? Пока он все равно не полноправный чистильщик и всем на него плевать.

– Эрик, – окликнул Альмод из-за спины, – а если дурак – я?

Он обернулся.

– Я почти в этом уверен.

– Почти? – переспросил Альмод.

– И я не хочу быть подлецом.

Пацан улетел, словно ошпаренный. Альмод ухмыльнулся ему вслед. Тира взяла его под руку:

– Жарко тут. Пойдем подышим.

Он удивленно вскинул бровь. В зале трапезной, может, и было жарковато от печей и очагов, но по неотапливаемым коридорам гуляли сквозняки. Но спорить не стал: чего бы и не подышать? Весна разошлась вовсю.

Они устроились на скамейке. Тира надолго замолчала. Альмод не стал ее торопить. Сегодня утром, после известия о гибели Трюгви, она была сама не своя.